– Вывозите наружу осадные машины и катапульты! Не дайте им построить мост! – скомандовал серокожий генерал, управлявший осадой.
Сказано – сделано. Четыре огромных метательных сооружения выдвинули из крепости так, чтобы они доставали снарядами до элийцев. Надо сказать, что это решение стало решающим в исходе всей битвы. Только светлая армия перебрасывает тросы и доски на ту сторону – тут же залпом орудия конструкция летит на дно Бездны. Застигнутые врасплох элийцы становятся лёгкой добычей. Многие сотни воинов погибло в попытке установить переправу, остальные, поняв бессмысленность дальнейшей осады, побежали обратно в западную крепость.
Несмотря на то, что основные силы в сражениях, всё равно – люди, между островами Бездны не существует постоянных мостов. Причины этому просты. Во-первых, острова дрейфуют по Арэшурату. Они не парят на месте, а медленно движутся. Построить каменный мост между такими глыбами породы невозможно. Во-вторых, для безопасности. Воздушные корабли легко заметить, поэтому для эффекта неожиданности атака начинается с земли. Если надо возвести переправу – это быстро сделают. Когда же её нет, время на переброску войск и припасов занимает сутки, а то и недели, значит, обороняющиеся успеют подготовиться.
Арэшурат делится на зоны влияния между элийцами, асмодианами и балаурами. Несмотря на кажущуюся безжизненность, около крепостей можно найти много полезных ископаемых и редких металлов, очень ценных для производства. Руды Бездны обладают уникальным комплексом прочности и мягкости, что весьма кстати при ковке чего угодно.
Также по Бездне путешествуют из Элиоса в Асмодею и обратно караваны шураков и шиго. Они останавливаются в крупных крепостях, чтобы пополнить запасы. Торговля с этими караванами очень важна и, как бы это цинично не звучало, оправдывает сотни и тысячи смертей во время осад.
Ну и самое главное: захватив все крепости Бездны, можно безопасно подобраться к вражеской Цитадели – ведь некому теперь заходить в тыл. Говорят, если использовать огромную силу, то можно обрушить защитный барьер над вражеским лагерем. Захватив Цитадель противника, вы получите неограниченный доступ на другую половину Атреи. А, значит, сможете начать захват территории врага и разрушить противоположное основание Башни Вечности. Тогда «магнит» потеряет один полюс, Бездна исчезнет навсегда, и ценный Эфир перестанет утекать в пустоту – так говорят мудрецы.
Стоит добавить, что без осколка Башни Вечности половинка мира потеряет весь Эфир – он утечёт на другую часть Атреи, и жизнь там в одночасье прекратится…
Элийцы поняли, что так и не смогут отбить восточную крепость – слишком много играло против них. Тогда белокрылые Даэвы, коих было всего шестеро, пошли на отчаянный шаг.
Среди них был и Даймон. Он оказался прав – его послали в Арэшурат. Мужчина прекрасно помнил про обещание Дариусу и решил во что бы то ни стало выполнить его.
– Даэвы! – закричал он, уворачиваясь от всё новых и новых асмодианских снарядов. – Слушать мою команду! Проберёмся в их крепость и переполошим там всю серозадую нечисть! Нам нечего терять! Впе-ерёд!
Крылатые воины криками и воплями поддержали его – хотелось как можно яростней отомстить проклятым асмодианам за стольких погибших.
Двенадцать белых крыльев вразнобой направились на Восточное Крыло. Пятеро Даэвов выбрали себе по несколько жертв, грозно вопя, оголили оружие и ринулись в атаку. Сколько асмодиан они отправили на тот свет, прежде чем сами растворились в потоке Эфира, – неизвестно.
Даймона же интересовало другое. Пролетая над крепостью и окрестностями, он искал внизу знакомые лица, ведь понимал, что легион Бездны не может не участвовать в осаде.
Наглости Даэву хватило даже на то, чтобы, ловко уклонившись от всех стрел, приземлиться прямо в центре форта и показательно расправить белоснежные крылья.
– Ну? – рявкнул он. – Кто на меня?
Тут же со всех сторон на него набросились вражеские аканы. Даймон достал свою начищенную алебарду и стал кромсать всех, кто подбирался к нему ближе, чем на три метра. Никто из смертных воинов не мог достать даже до блестящей брони Даэва – алебарда с огромным широким лезвием, вертясь в его руках, как юла, настигала каждого смельчака.
Но ждал элиец их: Исагира или Териана. Он надеялся, что они здесь.
Даэв в бронзовой броне узнал старого знакомого и, ехидно ухмыльнувшись, ринулся к нему.
Выставив щит впереди себя, Исагир блокирует размашистую атаку Даймона и разворотом подбирается на расстояние удара. Элиец ждал этого. Он нарочно падает на спину и подсекает асмодианина ногой – тот падает. В мгновение над горлом Исагира захлопывается замок из древка двуручного топора. Довольный Даймон встаёт над лежащим врагом и, сурово выставляя ладони в стороны, говорит тем самым подступающим асмодианским аканам: «Даэвы сами разберутся». После чего он заглядывает в равнодушное, но слегка удивлённое лицо серокожего бессмертного и произносит:
– Ну что, теперь поговорим?
Тот устало вздыхает, выражая тем самым: «Ну, валяй».
Даймон склонился над его головой и спросил, приподняв брови:
– Где девушка?
– Какая девушка? – с сильным северным акцентом буркнул асмодианин.
– Та, которая подбежала к твоим ногам там, в Ингисоне и та, которую ты взял в плен.
– А-а-а, – смекнув, о ком идёт речь, улыбнулся Исагир и схватился за древко алебарды, но Даймон не позволил ему выбраться. – Кажется, она в темнице где-то в Келькмаросе. А какое тебе дело?
– Это не имеет значения, – грозно промолвил элиец. – Она ещё жива?
– Это не имеет значения… – широко улыбнувшись, отрезал асмодианин.
Даймон скорчил гримасу и собирался было вытащить из земли орудие, чтобы прикончить Даэва, но вдруг его в бок что-то сильно ударило и отбросило на несколько метров.
Он кубарем покатился в сторону и рывком вскочил на ноги. Крылья за спиной ещё мешали ему, но отрывать он их не стал, потому что понял, что скоро снова окажется на кибелиске. Териан Лекас появился из ниоткуда. Он вызволил легата из-под замка элийца, отбросив его алебарду прочь.
Зеленоглазый уже подошёл к безоружному Даймону, чтобы покончить с ним, но сзади вдруг донёсся смешок Исагира:
– Представляешь, этот идиот явился сюда, чтобы спросить про ту девчонку из Ингисона.
Териан мгновенно понял, о ком он говорит, и, несмотря на сильное удивление, спросил хладнокровным голосом, всё ещё не сводя глаз с элийца:
– И что ты сказал ему?
– Что она в Келькмаросе.
– Ясно, – буркнул Териан и достал короткий меч из своего арсенала, уже поравнявшись с Даймоном.
– Отруби голову, прошу… – шепнул белокрылый.
Асмодианин едва заметно кивнул и одним молниеносным взмахом снял голову с плеч Даэва. Тело рухнуло на землю, и перья мягко укрыли останки элийца.
Исагир подошёл к Териану, скорчив гримасу:
– И что ты всем головы отрубаешь? Мог бы сердце пронзить, чтоб на кибелиске дольше мучился…
Офицер промолчал. Постояв немного около расстелившихся у его ног белых крыльев и подумав о чём-то, он развернулся и медленными шагами отправился в штаб командования – нужно разобрать документы, написанные по-элийски, а из асмодиан их язык мало кто знал.
***
На следующий день.
Элизиум. Порт Странников.
– Вы просили нас прийти, господин Даймон, – поклонился Даэву глава семейства ан Грейв.
Рядом расхаживала туда-сюда не находящая себе место Фемисса. На ящике чуть в стороне сидел взволнованный Дариус, уже без повязки на шее, но с широкой полосой шрама – отпечаток от того случая теперь останется навсегда.
– Да, – его голос был печальным. Родители поняли, что вести плохие. – Я выяснил у Исагира, где сейчас Эви…
– Ну же! Не томите! – взмолилась мать.
– Она жива? – спросил отец и схватил Даэва за плечи.
– Что с ней? – тихо спросил Дариус.
– Он сказал, что ваша дочь – в Келькмаросе.
– О, нет… – зарыдала женщина.
– С ней всё в порядке? – так и не отпустил бессмертного Ромул.