- Только за! А то у Андрея какие-то дела нарисовались, а мне одной скучно.
Вот это вид! Берег, резко уходящий обрывом в низ напротив того места откуда мы вышли, а чуть правее сходящий на нет и плавно подпускающий к реке. В этом месте она как раз делала поворот, и лес, стоящий стеной на противоположном берегу, уходил далеко в горизонт, вместе с синей лентой реки, на водной глади которой играли солнечные блики.
Я тут же забыла о том, как мне жарко и что я вообще-то купаться сюда шла. Сбросив пакет с полотенцем, я тут же начала раскладывать этюдник. Антон, уже шедший к пологой части спуска, остановился и с недоумением уставился на меня:
- Вер, а купаться?
- Подожди! Какой купаться, когда тут такая красота?! Я закрепила лист и начала подбирать цвета.
- А, может, сначала освежимся? Красота никуда не денется.
- Освежиться тоже всегда успеем, а солнце может уйти в любой момент.
- Да? – Подошедший ко мне молодой человек скептически взглянул на небо, на котором не было ни едино облачка, но я уже не обращала на него никакого внимания.
Все-таки совесть у меня есть, и я решила не истязать мучившегося от жары Антона и не мучиться самой. Я постаралась как можно скорее завершить набросок, чтоб уже дома вплотную поработать над картиной, восстановив ее по памяти и чуть ли не схематично накиданным линиям. Можно было, конечно, выпросить у Андрея камеру и заснять нужный мне вид, но я никогда не любила рисовать с фотографий. Могла, но не любила. Мне проще было запомнить, набросать что-то на скорую руку и потом уже переработать, чем ломать глаза, вглядываясь в монитор.
Сложив этюдник, я вручила его Антону и пошла следом за ним к подмытому и поваленному паводком дереву. От воды исходила приятная свежесть, и я тут же скинула водолазку и шорты, оставшись в одном купальнике.
- Это что? – Парень в полном шоке смотрел на мою шею.
Черт! Я совсем забыла об украшавшей ее боевой раскраске!
- Это не Андрей! – Поспешила я его заверить, по-своему истолковав шальной, испуганный взгляд.
- Уверена? – Он все еще был в шоке.
- С ума сошел?! Он меня никогда не тронет!
- Ну да… Можно? – Он подошел и легонько коснулся одного из синяков.
Внезапно шею прошила дикая боль, и я вскрикнула. Антон резко одернул руку и с усиливающимся беспокойством посмотрел на меня.
- Действительно, отметины слишком тонкие и длинные. Не по его руке. Да и сильная боль при контакте необычна. Как будто… - он резко оборвал начатое предложение. – Не переживай, заживет!
- Как будто что? – Я уцепилась за оборванную фразу.
- Ничего. Не обращай внимания, просто мысли вслух.
Антон стянул футболку, предоставив мне возможность любоваться прекрасным торсом. Может, мне из пейзажиста в портретисты переквалифицироваться? Или вообще в скульпторы? Два прекрасных натурщика у меня уже есть: Андрей и Антон.
- Эй, чего замерла? – Антон щелкнул пальцами у меня перед носом, тем самым выводя из задумчивости и мыслей о смене квалификации. – Или я настолько хорош?
Парень начал кривляться, пытаясь принять эффектную, на его взгляд позу.
- А что, бросай Андрюху и выходи замуж за меня! Зачем тебе этот горе-жених?
- Во-первых: он мне не жених, - поправила я молодого человека. – А во-вторых: он меня понимает, а ты нет! Поработать толком не дал!
Я показала Антону язык и с разбегу влетела в реку, обдав его тучей брызг.
- Ну, это пока, - еле слышно донеслось с берега.
***
Андрей прошел вдоль высокого кирпичного забора и подошел к не менее высоким вычурным кованым воротам. Нашарив взглядом блестящую кнопку звонка, он вдавил ее и услышал колокольный перезвон, доносящийся из глубины двора.
- Кто и по какому вопросу? – Раздалось из динамика, закрепленного здесь же, над звонком.
- Андрей. Громов. К Владимиру, - отрывисто произнес молодой человек.
Мандража и волнения не было совершенно. Как и страха. Да, он не появлялся здесь восемь лет, хотя обязан был наведываться хотя бы раз в год, но это еще не повод ля паники. Не именно в селе, бабушку он все-таки навещал. Но о визите в дом Владимира речи даже не шло. Он уехал со скандалом и вообще не собирался возвращаться и, тем более, оставаться жить. Но судьба повернулась таким образом, что он сам захотел вернуться. Даже если его сейчас вышибут пинком или просто не впустят – ничего критичного. Он это переживет. Хотя, тогда кардинальным образом изменится его образ жизни и придется отказаться от основного занятия. И это вовсе не фотография…