Свет вокруг ладоней стал ярче, и Андрей сначала глухо застонал, а потом начал кричать. Я смотрела на все происходящее расширенными от ужаса глазами, и видела, как рана, совсем недавно выглядевшая страшнее некуда, постепенно затягивается и сглаживается. Покрывается новой, без единого рубца, кожей.
Что, черт возьми, здесь происходит?!
Постепенно крик Андрея начал стихать, превращаясь в просто стон. Через несколько минут стих и он. Лицо разгладилось, и, казалось, парень просто спит. Если бы не окровавленная разорванная футболка, а так же лужа воды, собравшейся под ним, то можно было бы подумать, что все происходящее мне привиделось.
Все так же светящимися ладонями Антон коснулся его лица и с легким хрустом вправил нос, убрал синяки и ссадины. Устало сел на пол, прислонившись спиной к дивану и вытянув ноги, вытер вспотевший лоб.
- Он еще несколько часов пробудет без сознания. Потом все будет хорошо, - его голос был тихим и очень уставшим. – Помоги мне уложить его в постель. Я один сейчас не справлюсь.
Я осталась сидеть на том же месте, испуганно глядя на друга.
- А, точно, - он поднялся и провел рукой перед моим лицом, и я поняла, что снова могу шевелиться и говорить.
- Что это было? – Еле ворочая языком, проговорила я.
- Сначала помоги мне отнести его в спальню, а потом я тебе все объясню.
Я поднялась с дивана и начала приподнимать Андрея слева, закидывая его руку к себе на плечи. С другой стороны так же пристроился Антон. Вдвоем мы донесли его до кровати и я, стянув с парня обрывки футболки и джинсы, помогла уложить его в постель и бережно укутала пледом. Потом на автопилоте прошла на кухню и включила чайник.
- Чай нам сейчас не поможет, - Антон открыл один из шкафчиков и достал бутылку коньяка, неизвестно как там оказавшуюся.
Я точно помнила, что еще сегодня утром там ничего подобного не стояло.
- Андрей вечером принес, - правильно истолковав мой удивленный взгляд, ответил Антон и набулькал нам по полной стопке.
- Коньяк пьют из бокалов, - как бы невзначай заметила я.
- Бокалов у вас нет, так что пей из рюмки, - он пододвинул одну из стопок мне, а вторую выпил одним махом сам.
- Что происходит? – В который раз за сегодня я задала один и тот же вопрос.
- Сначала выпей.
Я послушно опрокинула в себя коньяк и поморщилась, ища, чем бы закусить. В вазочке лежала шоколадка и я подумала, что она прекрасно подойдет для этой цели. Сжевав кусочек, я вновь устремила вопросительный взгляд на Антона.
- Сколько вы знакомы с Андреем? – Он внимательно посмотрел на меня.
- Год. Чуть больше.
- А что ты о нем знаешь?
- В смысле? – не поняла вопроса я.
- В прямом. Что ты знаешь о своем парне? – Он сцепил сложенные на стол руки в замок.
- Он фотохудожник, - медленно начала я. – Родился и вырос здесь. Мама погибла, когда он был ребенком, отца никогда не знал. Воспитывала бабушка. Он сильный, умный, добрый, веселый и любящий. И мне с ним хорошо. Это из основного. Еще есть куча мелочей о пристрастиях. Рассказывать?
- Не стоит, - он внимательно посмотрел на меня. – Только это далеко не все.
- Да ладно?! А я, глупая, еще этого не поняла! – Задушена было истерика вновь начала возвращаться. – Что вы оба от меня скрываете?! Кто его так изувечил?! Что это было, там, в комнате? Это действительно было, или у меня галлюцинации начались?
- Успокойся, - Антон поморщился от моего крика. – У тебя нет галлюцинаций и вообще полный порядок с психикой. Но вот парень твой не так прост. Андрей меня убьет, когда узнает, что я все тебе рассказал. Но ты и так уже многое увидела и даже испытала на себе. Кстати, прости, что пришлось применить к тебе внушение. Мне нужна была тишина, и чтоб никто не лез под руку.
- Проехали, - я махнула рукой и потребовала. – Рассказывай. С Андреем как-нибудь разберемся.
- Ну, начнем с того, что твой ненаглядный вовсе не фотохудожник. Точнее, фотохудожник, и очень даже не плохой, но только это не основной род его занятий, а как бы прикрытие. Как и моя юриспруденция, - Антон поднял руку, не давая мне задать вопрос. – Не перебивай, пожалуйста.