В большом зале царил полумрак, разгоняемый светом сотен свечей. Я медленно шла к возвышению, на котором стоял пожилой мужчина, а рядом молодой парень. Такой знакомый, родной и желанный. Я только сейчас поняла, как сильно его полюбила.
Длинное, в пол, платье лазурного цвета еле слышно шуршало по паркету, холодившему мои босые ступни. Я дошла до возвышения и остановилась рядом с парнем, который тут же взял меня за руку, от чего по моему телу прошла дрожь.
Мне хотелось задать так много вопросов, стоящему рядом со мной молодому человеку, но я знала, что нельзя. И он и я можем произнести только по одной фразе. «Да» или «нет», согласие или отрицание. Только одно. Все вопросы будут потом. А они будут. И будет их ой как мно-о-ого.
По залу пошел легкий гул, который через несколько секунд стих, как будто испугавшись раздавшегося голоса мужчины:
- В сей день и час на стыке Старой и Новой Лун, под взглядами Всех Великих и оком Грани проводится Обряд Единения. Уверены ли вы в своем желании связать силы и жизни?
- Да, - голос молодого человека был громким и четким.
- Да, - у меня же предательски пересохло в горле, и мой ответ вышел тихим и хриплым. Прокашлявшись, я повторила. – Да.
- Тогда, не видя препятствий данного союза, я силой Старой и Новой Лун, под взглядами Всех Великих и оком Грани соединяю ваши души и даю позволение на проведение Обряда Полного Единения ровно через месяц от сего дня и часа.
Мужчина подошел к нам и протянул руки вверх. С его ладоней сорвался свет и окатил горячей волной, от которой, казалось, должны вспыхнуть волосы. Но жар сменился приятной прохладой и через несколько секунд все пропало.
Мы развернулись и молча вышли из зала. Я посмотрела на молодого человека, робко ему улыбнулась и подумала, что все правильно. Все так, как и должно быть. И практически сразу: «Что же я натворила?!»
***
- Ты должен был все рассказать! Хотя бы мне, но должен был!
- Не ори, - поморщился Владимир. – Если бы я все рассказал, хотя бы тебе, то ты тут же пересказал бы все ей, и вы бы ни за что на это не согласились.
- Естественно…
- Не ори, я сказал! – Прикрикнул мужчина.
- Естественно, - уже тише продолжил молодой человек. – Ни я, ни Вера не пошли бы на это. Ты хоть сам понимаешь, что там может сейчас случиться?
- Конечно, - он пожал плечами. – Их обручат.
- Да она ни за что не согласится!
- Ты в этом так уверен? – Сощурился Владимир, и на миг его зрачки стали вертикальными. – А скажи мне, дорогой сын, за прошедшую неделю она хоть раз сняла кольцо? Хоть попыталась?
- Нет, вроде бы… Точно нет.
- Отсюда следует что? То, что она не хотела его снимать. Элленору почти двести лет, и он знает, что делает. Не нужно относиться к этому артефакту как к простой безделушке или заурядной магической вещице. Поверь мне, он так просто своих владельцев не разлучит. Капелька внушения, капелька уверенности.
- Папа, это подло!
- О да-а-а, сын, очень подло. И готов поспорить на что угодно, что ты сейчас злишься из-за того, что девушка досталась не тебе.
- Ну, злюсь, - пробурчал он.
- Злость и зависть – плохие чувства, сынок. Нужно уметь отпускать.
- А если я не хочу? Если я ее люблю?
- А ты готов прожить всю жизнь с человеком, который не любит тебя? Уважает, симпатизирует, но не любит? – Владимир внимательно посмотрел на сына.
- Моей любви хватило бы на двоих, - самоуверенно заявил молодой человек.
- А вот это уже называется эгоизмом, - мужчина покачал головой. – Она бы все равно ушла. Не смогла бы, понимаешь. Может быть, не сразу – через месяц, год, два или три – но ушла бы. К нему ушла. Мой тебе совет: никогда не пытайся привязать к себе человека насильно, или когда он охвачен эмоциями. Ведь «да» она сказала именно со злости.
- Я тебя понял, - он отвернулся от отца. – Но теперь-то мы можем узнать, что, мать твою, тут творится?!
- Опять ты кричишь, - Владимир издал тяжкий вздох. – Сейчас наши новообрученные выйдут из храма, вернемся на постоялый двор и все-все тебе объясним.