После того, как она очутилась в этой общине, они с сыном едва ли перекинулись парой слов их отношения стали гораздо прохладнее. Майкл больше не нуждался в ней, а она не хотела портить ему жизнь и в глубине души, не могла простить ему то, что он примкнул к врагу.
Она не была уверена, стоило ли ей приходить к сыну. Майкл, в отличии от нее, прижился в общине, кажется, был дорог Лазарю, если ему, вообще, кто-то был дорог да и парень, как думала Эвелин, был вполне доволен. В отличии от нее. Стоило ли делать то, что она собиралась, но уйти, не поговорив с ним, женщина не могла.
- Нужно поговорить, - замерев на середине комнаты, произнесла она, сцепив руки на животе в замок. - У тебя все в порядке?
Вздохнув, парень чуть неуверенно провел ладонью по волосам.
- Меня бросили мертвякам, но каким-то чудом я выжил, встретил по пути Малколма и снова выжил... Кажется в порядке. - пожав плечами, чуть неловко ответил он.
Взгляда к матери он не поднимал. Чувствовал, что подвел ее, что не оправдал ее ожиданий, от чего на душе было совсем горько.
С силой сжав руки так, что побелели костяшки пальце, Эвелин порывисто шагнула к сыну, но остановилась. Отчаянно подавляя желание дотронуться до него, обнять, убедиться, что с ним все хорошо, женщина упрямо закусила губу.
Сын больше не нуждался в ней, но принять это было слишком сложно.
- Тебе здесь нравится?
Слова с трудом срывались с губ, к горлу подступил комок.
Она чувствовала себя отвратительно. Чувствовала себя предательницей, понимала, что не имеет права осуждать сына за его выбор. Ощущала досаду и, одновременно, надежду.
Что, если сын согласиться пойти с ней и Максом. Если еще не все потеряно.
А если нет. Сможет ли она бросить его. Снова.
«Смогу.» - промелькнуло в голове и от этой мысли стало еще хуже.
На глаза навернулись слезы. Тряхнув головой, Эвелин взглянула на сына.
«Не смогу. - поняла она. - Не смогу оставить его. Даже если он во мне не нуждается.»
Глубоко вдохнув, парень на миг сжал губы.
- Мне нравилось дома. Мне нравилось там, где не было мертвецов, где все было хорошо. Где ты улыбалась и где был жив отец, - наконец-то тихо ответил он, все же подняв к ней взгляд.
- Здесь неплохо... Я знаю, что Лазарь творит жуткие вещи, я знаю это, но... Мама, я не верю, что он убил нашего отца, зато я помню, как бегали глазки Гая. А еще я помню, что за все то время, что я был здесь... Мама, никто не умер от укусов, никто ни с кем не сцепился. Здесь железная дисциплина. На страхе, на крови, но в это время лучше так.
Сжав руки, он вновь опустил взгляд. Ему было стыдно смотреть на мать, стыдно за то, что видел в ее глазах.
- Прости, я подвел тебя. Но здесь тоже люди. Не только Лазарь с его подчиненными, но и люди, дети, семьи... Я бы так хотел, чтобы ты могла увидеть все это так, как вижу я. Мне совсем не кажется это плохим. Хотя, может я ошибаюсь...
Не говоря ни слова, Эвелин быстро подошла к сыну и порывисто обняла его.
Отстранившись, женщина некоторое время молча смотрела на сына глазами, полными слез, поражаясь тому, как он изменился за последнее время, каким взрослым стал и как он был похож на отца.
Поджав губы, женщина крепко зажмурилась и покачала головой.
- Прости, - приглушенно произнесла она, снова покачав головой. - Это я подвела тебя.
Женщина дотронулась ладонью до его щеки и мягко улыбнулась. Слезы текли по лицу. Отступив на шаг, Эвелин быстро вытерла лицо тыльной стороной ладони и вновь улыбнулась.
- Я не могу смотреть на это так, как смотришь ты, но мне довольно того, что тебе здесь не плохо. Лазарь или нет убил отца, но я устала быть пленницей. - вздохнула она. Нужно было сказать Майклу то, зачем она пришла, но Эвелин не хватало духа. Помедлив еще минуту, женщина, наконец, решилась. - Я ухожу. Может не сегодня и не завтра, но я здесь не останусь. Не могу.
На мгновение парень просто растерялся. Он так отчаянно хотел отыскать ее, хотел, чтобы остаток их семьи снова был вместе и теперь...
- Не уходи... - прежде, чем успел даже подумать, имеет ли он право это говорить, тихо произнес он, чуть нахмурившись. - Ты же можешь стать не пленницей, прошу, мама, останься... У нас же никого в этом мире не осталось, ради чего тебе уходить, неужели быть со мной здесь, под началом Лазаря хуже, чем неизвестно где неизвестно с кем.
Глубоко вдохнув, парень качнул головой, после чего порывисто шагнул к маме и крепко обнял ее. Без лишних слов, просто и крепко обнял, как обнимал всегда с детства. Как часто делал, не отпуская до того момента, пока мама не начинала со смехом жаловаться, что он ее задушит. Как часто делал, когда боялся, что больше не увидит ее. Что маму украдут монстры из-под кровати, что ее опять не отпустят завтра с работы на ночь и, наконец, что ее сожрут мертвецы.