«Рыжий говнюк...» - мрачно подумала она, застегнув куртку.
Она не была уверена, что вылечила тебя, не была уверена, что не обратится... Куда лучше было бы просто вынести себе мозг и не мешать людям спасать свою жизнь, но нет.
- Мы не потащим бабу, - коротко отозвался Лазарь, закидывая сумку на плече. - Во-первых, она будет обузой, во- вторых, где гарантия, что она не обратится и не отхапает кусочек от кого-нибудь из нас?
- А где гарантия, что ты снова не слетишь с катушек? - резко бросила Эвелин, широкими шагами пересекая комнату, став прямо напротив Лазаря. - Где гарантия, что я не решу пристрелить тебя, если сильно припечет? - женщина обвела всех горящим взглядом карих глаз, блестевших, точно в лихорадке. - Нет гарантий!
- Мы никого не бросим, - подал голос Даниэль. В отличии от остальных, священник выглядел спокойным и дружелюбным и одному Богу было известно, что творилось в душе этого человека. - Собирайтесь и надо выдвигаться. Доберемся до города, найдем машину и припасы и двинемся дальше. На нас открыли охоту, так, не будем упрощать им задачу.
- Хорошо, давайте в дорогу, - коротко произнес Малколм и, подойдя к Майклу, едва не насильно поднял его за шкурку.
По лесу передвигались молча. Эвелин шла рядом с сыном, придерживая того, чуть впереди вышагивал Даниэль. Позади всех - мрачный и молчаливый шел Лазарь.
Говорить не хотелось никому. Стараясь передвигаться как можно тише, группа, все таки, двигалась непростительно медленно, но до этого никому не было дела. Они были живы и шли вперед, чтобы немного продлить свое существование в этом аду.
К полудню, вопреки желанию всех пришлось остановиться. Валери, что и без того шла через силу, вдруг рухнула на землю, да так на четвереньках и отползла в сторону.
Чуть нахмурившись, Малколм потянулся к пистолету. Он медиком ни был и то, что женщину вдруг начало выворачивать в сторонке от дороги порадовало мужчину мало.
- Умирает? - чуть мрачно уточнил он.
Майкл, которого он порой поддерживал сжал губы, толкнув мужчина в бок.
- Она еще жива... - мрачно пробормотал он.
Скривившись, рыжий только мрачно взглянул на парня, но сказать ничего не успел.
- Проклятье, свалите к черту, еще я на публике не блевала! - хрипло и раздраженно выругалась Валери, чувствуя, как ее буквально выворачивает наизнанку.
Если бы ей не было бы так плохо, она бы ощутила радость. Организм активно боролся, значит она будет жить!.. Но очередной спазм, скрутивший желудок, помешал великому счастью.
- Если так продолжится дальше, то ночевать придется в лесу, - мрачно заметил Лазарь, осматриваясь по сторонам. Была бы его воля, он бы добил женщину, чисто из сострадания, чтобы та не мучилась. Ну и ради собственного удовольствия, конечно, тоже.
- Значит останемся, - пожал плечами Даниэль, пройдя немного вперед. - Разобьем лагерь и будем дежурить по очереди, это не проблема.
- Проблемы у нас будут, когда она обратится, - хмыкнул Лазарь, воинственно вздернув подбородок.
- Пошел к черту... - наконец оперевшись спиной о дерево, переводя дыхание, без сил бросила Валери, прекрасно расслышав слова Лазаря.
- Она не обратиться. Уже не обратиться, - подала голос Эвелин, до этого все время молчавшая и собственный голос показался ей неестественны, механическим, похожим на скрип старого колеса.
Вскинув голову, Майкл взглянул на мать. Рыжий что-то сказал священнику, но парень пропустил его слова мимо ушей. Чуть нахмурившись, он осторожно, стараясь не упасть, шагнул к матери, коснувшись ее плеча, не зная, как бы еще поддержать.
Взглянув на сына, Эвелин слабо улыбнулась и накрыла его ладонь своею. Покачав головой, женщина выпрямилась и снова улыбнулась, пытаясь дать понять, что все в порядке. Хотя ни черта не было в порядке, просто, она не имела права даже на секунду давать слабину, но сил делать вид, что все хорошо, когда все было крайне хреново не было.
Нахмурившись еще больше, Майкл только осторожно обнял мать, не зная, как ее поддержать. В этот момент ему было плевать на весь мир, только бы мама не была печальной.
- Пройдем еще немного и разобьем лагерь, - решил Даниэль, удобнее перехватив винтовку. - Здесь поблизости должна быть река, разобьем лагерь на берегу, хотя бы с одной стороны будем обезопасены от нападения.
- Что-то ты раскомандовался, святоша, - хмыкнул Лазарь, закидывая сумку на плече. - Не слишком ли ты крутой, как для слуги господа?
Закатив глаза, поправляя ремень своей сумки, Малколм только вздохнул.