– А вот это, похоже, самый старший. – Перезаряжаясь, Гончаров наблюдал, как воин в бурке и в белой лохматой папахе энергично размахивал руками и что-то кричал. Выровняв дыхание и совместив мушку с целиком, Тимофей плавно потянул пальцем крючок. Бам! Горец упал, а метнувшегося к нему сбил своим выстрелом уже успевший перезарядиться Федот.
– Старшого ты ухлопал, Иванович, – первый раз назвал Тимофея по отчеству Кошелев. – Теперь эти, как стадо, прочь понесутся.
И правда, татары бросились бежать, а в них нет-нет да били из мушкетов и штуцеров сверху и снизу.
Сил больше не было, и Гончаров сел прямо тут, на горном уступе, привалившись спиной к скале.
Глава 3. Папаха
– Шей, шей, – процедил сквозь зубы Тимофей. – Человека саблей рубил, а тут он кожу проткнуть боится.
– Так то вражина, а тут ты, – пробормотал Лёнька и ткнул иголкой. – Ну не могу я, не могу! – воскликнул он и вскочил на ноги. – Может, лекаря лучше с обозом дождёмся?
– Да пока этот завал на дороге расчистят, – проговорил с досадой Гончаров. – Тут жара такая стоит, коли протянем сейчас, затягиваться дольше рана будет. Федот Васильевич, может, ты стежка три положишь? – попросил он самого опытного в отделении драгуна. – С этого пустозвона ну никакого ведь толку нет.
– Да я просто к крови не очень, – оправдываясь, проговорил Лёнька. – Как её вижу, у меня прямо дыхание в зобу спирает.
– Дай сюда! – Кошелев отобрал иглу с ниткой. – А курам как башку в деревне рубил или как кабана с мужиками резал? Тоже, небось, за спиной у батюшки прятался? Плесни-ка из фляжки мне на руки.
Блохин пролил тёплую коричневую жидкость, и вокруг пахнуло крепким хмельным духом.
– Иваныч, может, пару глотков сделаешь? – предложил Тимофею дядька. – Всё легчевее терпеть будет.
– Шей, Федот Васильевич, – попросил тот. – Не впервой такое уже.
– Ну-ну, смотри сам. – Кошелев пожал плечами и проткнул кожу.
Сжав зубы, Тимофей что есть сил терпел, пытаясь не проронить ни звука. Хотелось взвыть, оттолкнуть в сторону дядьку или хотя бы застонать. Но рядом были его драгуны. Дюжина пар глаз внимательно смотрела на своего командира. Да и сновавшие, перетаскивавшие тела и брошенное трофейное оружие люди из других отделений эскадрона и егеря бросали на них свои любопытные взгляды.
Тимофей держался.
– Тихо, тихо, тихо, во-от, ещё чуть-чуть, – проговорил негромко Кошелев, продолжая стягивать края раны. – А теперь ещё петельку здесь затянем. Режь под самый узелок. – Он кивнул Блохину. – Осторожнее ты, таким-то клинком орудовать! – шикнул драгун. – Иголкой он, значится, ткнуть боится, а кинжалом, как абрек, орудует! Вот так, во-от, хорошо. – И Кошелев с любовью оглядел свою работу. – Ровно. Чего теперь, опять, что ли, рану нужно пролить?
– Проливай, Васильевич, – сказал Тимофей. – Не жалей чачу. Крепкое хмельное – это первый помощник в таком деле, чтобы потом не загноилось.
Лёгкое пощипывание от ожога спиртным было уже несравнимо с только что пережитой болью, и Гончаров даже не поморщился.
– Туда, в тенёк всех укладывайте! – крикнул Копорский и, подойдя ближе, принюхался. – Вы чего это тут, никак крепкое пьёте?
– Чачей рану пролили, вашблагородие, – встав на ноги, доложился Тимофей. – Виноват, что в таком виде, сейчас мундир натяну. – И потянулся за лежавшей на камнях одеждой.
– Не спеши, – проговорил подпоручик. – Заштопай его сначала или вон Блохину лучше дай, пусть он от крови в ручье застирает. Да-а, капитан Огнев недоволен будет, половину ведь отделения Ступкина тут положили. – Он кивнул на уложенные в ряд тела. – Если бы вы не подоспели по верху, вся дюжина бы тут лежала, да к тому же без голов. Ещё и трое раненых у нас во главе с унтер-офицером. Почитай что и нет больше второго отделения.
– Да вы-то тут не виноваты, господин подпоручик, – вздохнув, проговорил Гончаров. – Место уж больно удобное для засады, могли бы и всю колонну запросто обстрелять или камнями побить. А за ребят мы хорошо кровь этих взяли. – Он кивнул на вытаскивавших к дороге тела горцев егерей. – Там ещё ближе к завалу девятерых сверху сбили. Так и остались они лежать с ружьями.
– Начальство, начальство идёт! – послышались крики. И Копорский вытянул шею.
– Ах ты ж, с Огневым и сам наш полковник сюда следует! Гончаров, Блохин, а ну-ка скройтесь отсюда! Вон к ручью лучше, к самым кустам перебегите. А то вид у вас…
Тимофей, морщась от боли, застирывал исподнюю рубаху, а Лёнька вовсю тёр кровавое пятно на его фрачной светло-зелёного цвета куртке.
– Господин полковник, головной дозор принял бой с двумя сотнями горцев! – донеслось от дороги. – Пытались нас окружить, пленить или уничтожить. Своими силами неприятель был обращён в бегство. На месте боя найдено две дюжины тел противника. Подобрано полтора десятка мушкетов и много холодного оружия. Взвод потерял шестерых драгунов убитыми и четверых ранеными, один из которых уже вернулся в строй.