Внезапно резкий звук заставил Лема подскочить он неожиданности. Оглушительный вой раздался из трескучих динамиков, скуля надрывно и протяжно на панических тонах. «Сирена воздушной тревоги старого образца, – понял Лем, – сейчас звук сменили, но этот вой я узнаю из тысячи».
– А вот и сигнал, – довольный проводник спрыгнул с камня, на котором отдыхал, и резво потрусил на другую сторону разрушенной улицы.
Из тьмы бетонных обломков неожиданно выросла человеческая фигура в длинном плаще. В руках он сжимал нечто, смутно напоминающее винтовку старого образца. И она была направлена точно в грудь подпольщика.
– Стоять! – приказал мощный голос. – Руки подними и не шевелись.
Лем замер на месте, подчинившись команде незнакомца. Тот подошел ближе, выйдя на свет. Его лицо скрывала черная маска, порванная в нескольких местах. Присмотревшись, в ней можно было различить два круглых окуляра и обрывок гофрированного шланга, безвольно болтающегося на уровне груди. По всей видимости, когда-то это был противогаз, но сейчас он явно безвозвратно утратил свои защитные свойства.
– Оружие есть? – спросил незнакомец.
– Пистолет, – пролепетал Лем, не ожидавший подобной встречи, – и нож еще, – добавил он под пристальным взглядом суровых глаз, блестящих сквозь линзы мутных окуляров.
– Зачем пришел? На солдата ты смахиваешь слабо, если только дела в Демиругии не идут совсем худо, – на Юшку, устроившегося на земле, он даже не посмотрел.
– Так я это… – Лем растерялся, глянул на своего проводника, но, не найдя поддержки, продолжил, – на сигнал шел. Я к Хребту иду, малость заплутал.
– Нехило ты так заплутал, прямо скажем, – усмехнулся человек в плаще. – Давай пистолет и иди за мной, раз уж пришел.
Подпольщик послушно вытащил из-за пазухи оружие и протянул его незнакомцу, лишь после этого он опустил винтовку, поставил ее на землю и навалился, как на костыль.
– Она, честно говоря, не опаснее, чем кусок арматуры. Но выглядит вроде внушительно. Как твое имя, путник?
– Лемор, – сказал подпольщик и добавил, – Свирягин.
– Что же, Лемор Свирягин, держись рядом, я по округе раскидал несколько мин. Не уверен в их работоспособности, но лучше не проверять, верно?
– Пожалуй, да, – шумно сглотнул Лем, – а кто ты, живешь здесь?
– Меня раньше называли Туманом за то, что исчезать любил, хех. Так что будем знакомы. А насчет того, живу ли я здесь.… Сомневаюсь, что это можно назвать жизнью. Мы, скорее, существуем, скоро сам все поймешь.
Не дожидаясь реакции все еще растерянного Лема, Туман развернулся и пошел в сторону, откуда недавно слышался вой одинокой сирены. Подпольщику ничего не осталось, как последовать за ним, стараясь не отставать. Юшка поплелся позади, словно все шло так, как и должно было.
Вскоре они вышли на обширную площадь, еще хранящую память об аккуратной мостовой древности. Это место уже можно было назвать центром Мертвого Города, дома здесь были нещадно покорежены уже временем, а не оружием, как вдоль некогда широкой автомагистрали на въезде. Пустые скелеты домов таращились на путников проваленными глазницами окон, не имеющими стекол. Они, словно призраки, обступили овальную площадь по самой кромке и не могут решиться ступить на нее. На самой площади было пусто, ни единого автомобиля, обломка или иного мусора прежнего мира. Чистое пространство, явно поддерживаемое в надлежащем порядке искусственно, открывало взору громадное здание театра. Монументальные колонны, когда-то подпирающие крышу, стояли все так же прочно, но были изрезаны и выщерблены. Будто бы кто-то очень зубастый и голодный решил сгрызть холодный мрамор от дикого голода. Крыша театра топорщилась в небо изувеченными балками. Величественный фронтон развалился, лишь пара обезглавленных статуй осталась на своих местах.
Туман оглянулся на Лема, проверяя, не отстал ли он, и направился к стесанным ступеням, ведущим к входу в зловещий храм искусства.
– Туман, – Лем решил задать вопрос, который возник у него сразу же после знакомства.
– Да?
– Для чего тебе этот противогаз? Он изрядно обтрепан и порван в нескольких местах, бесполезно таскать его в таком состоянии.
– Не я один до сих пор его ношу. Все мы. Можно сказать, что это наш символ.
– Символ чего же? – они начали подниматься по ступеням к темному провалу входа.
– Как бы так вкратце… Первое назначение сугубо практическое. Мы здесь с начала всех войн, которые не утихают по эту сторону Хребта много лет. Я помню этот город живым. Тогда все кричало о том, что с непокорностью наших политиков Демиругия попробует совладать бомбами. Вот наше объединение и начало носить эти маски, готовясь к атакам. Как стало понятно позже, не зря.