– Ну и что прикажете делать дальше?! – воскликнул Хасар, обойдя вокруг здания. – Может, отбить такт ногами или что-то типа того?
– Сомневаюсь, что Дакун-Тенгри солгал нам, – задумчиво ответил Палий на вполне риторический вопрос.
– Да бросьте, товарищ археолог, неужели вы думаете, что слепой полурослик не выдумал все это? Он мог наесться всяких ядовитых корней, приползти сюда и услышать то, что ему хотелось. А мы, как полные идиоты, тащились сюда полдня. Только время теряем, пошли отсюда.
– Подождите, Хасар. Не исключено, что здесь установлена программа идентификации голосовых команд. Он ведь называл нечто, живущее здесь, Голосом. Так что я могу быть прав.
– Ну да, конечно, – не разделяя оптимизма седого археолога, кисло ответил Хасар. – И чтобы нас впустили, нужно всего-то поздороваться. Ну что же. Кхм. Приветствую!
Абсолютную тишину не нарушил не один посторонний звук.
– Что и требовалось до…
Вдруг камера в прозрачном колпаке повернулась в сторону путников, и на ней замигал красный светодиод. Из хриплого динамика раздался громкий мужской голос:
– <<ВНИМАНИЕ. ИДЕНТИФИЦИРУЙТЕ СЕБЯ. НАЗОВИТЕ ПАРОЛЬ>>.
Хасар расхохотался. «И почему я не удивлен?» – повторил он несколько раз, давясь смехом.
– Тут надо подумать, – флегматично пожал плечами Палий и уселся на бетон, приложив пальцы к седым вискам.
По общемировым законам, если есть дверь, куда нужно войти, то есть и привратник, который не захочет тебя в нее впустить.
– Вероятность того, что сюда пришли бы именно мы, почти нулевая, – задумчиво сказал Лем.
– И что с того? – спросил Хасар.
– А то, что либо до нужной фразы можно догадаться кому угодно, либо попасть сюда может только ограниченный круг лиц. Например, высший офицерский состав бывшей Республики.
– В таком случае надеяться нам не на что, – хмыкнул кочевник.
– Возможно, это экзистенциальный вопрос, – вмешался Палий. – Если это так, то ответ стоит поискать в царице всех наук – философии.
– Слишком уж сложно и неконкретно, – отмахнулся Хасар, – да и вообще, хрень полнейшая, эта ваша философия!
– Это еще почему, потрудитесь объясниться?!
– Да потому, что стоит именитому писаке или еще кому-то из этой братии выдать какой-нибудь бред с томным выражением лица, как все сразу называют это великой мудростью.
– Абсолютно не согласен. Мало того что вы ограничиваете философию лишь высказываниями духовных и литературных деятелей, так еще и порочите их гений.
– Ну, смотрите. Сделаем так, вы называете любой предмет или занятие, а я делаю из этого умную цитату.
– Что за глупость… Ну ладно… Пусть будет… эм-м… авторучка!
– Ха! – широко улыбнулся кочевник. – Легко! Хватайте эту самую авторучку и записывайте. Мы похожи на авторучки – в стремлении оставить за собой след на страницах истории теряем душевные чернила.
– Тогда не знаю… Чемодан!
– Еще проще. Палий, я думал, вы изловчитесь посильнее. Человек, в сущности, похож на чемодан. Всю жизнь он складывает в себя опыт, подобно багажу, а когда заполняется доверху, отправляется в мир, в котором он никогда еще не был, уповая лишь на то, что накопленный багаж поможет ему в пути.
– Чересчур утрированно, да и понятие философии вы отчего-то ограничиваете высказываниями, но в чем-то я с вами согласен. Многие и вправду наделяют глубинным смыслом те слова, которые не были призваны нести его читателю…
– Именно! – воскликнул Хасар. – Наконец вы меня поняли.
– Во всяком случае, если бы о нашем путешествии кто-нибудь написал книгу, эти фразы непременно бы там появились.
– Книга? О заключенных? Сомневаюсь, что в Демиругии издадут подобное.
– Время покажет.
Лем с интересом разглядывал постройку, полностью отстранившись от бесполезной демагогии Палия и Хасара. Ему бы и не было дела до всех этих разговоров, если бы не желание поскорее понять, каким образом можно вернуться обратно в Демиругию. Перспектива провести время на территории лежащей в руинах Республики вовсе не прельщала подпольщика, поэтому он волей-неволей тоже начал раздумывать над фразой, которая способна пропустить его внутрь. «Вероятно, я смогу найти там карты местности или, скажем, подземный проход под горами, кто знает», – подумал Лем.