И приземлившись на крышу произвожу оборот. Спускаюсь к Фирсу.
Он, как всегда, в своей рабочей комнате. Уже телескоп свой припасает.
— Ты представляешь! — прохожу к окну его комнаты. — Она меня выгнала! Меня! Снова!
Фирс вскинул бровь.
— Да, я не удивлен даже.
— Что?! — я уставился на него. — Не удивлен?
— Конечно, — Фирс улыбается. — Ты же сам ей велел для невесты своей печь, а сам к ней на кухню приперся.
— Что? Приперся? Ну и слова у тебя, — усмехаюсь.
— И вовсе не приперся. Пришел удостовериться, что она выполнит мои требования.
— А мог бы просто попросить, — выдал мне Фирс.
— А почему я должен просить? — вздернул брови. — Она мне кто? Невеста? Нет. А все остальные они слуги. Их не просят. Им приказывают.
— Маша не твоя служанка, — напомнил Фирс.
— Но и не моя невеста, — ответил я.
— Ты упорно этого не хочешь, — качает головой Фирс.
— Я не хочу?! Да это она не хочет! — расхаживаю по комнате туда-сюда.
— А ты? — спрашивает Фирс.
— Что я? — остановился я.
— Ты хочешь? Хочешь чтоб она стала твоей невестой?
— Что молчишь? — спрашивает снова Фир так и не дождавшись ответа от меня.
А я стою и не могу понять. А хочу ли я этого? Или все таки нет? Так ничего и не ответив звездочету я выхожу из комнаты…
Ужин подали в столовую. Анемона переоделась. С чего бы вдруг?
— Вы прекрасно выглядите, — киваю я ей. — Вам идет этот яркий, вишневый цвет.
— Спасибо, — улыбается она мне из под своей вуали.
"Да когда же она ее уже снимет! Или так и будет вечно в ней ходить, пряча от меня свои глаза. Или это так положено до свадьбы? Почему тогда Маша никакую вуаль не цепляет"?
— А ты что не ешь? — слышу голос маменьки.
— Нет аппетита, — отвечаю так и не притронувшись к тарелке.
— Ждешь принесут ли кексы? — вздернула бровь маменька.
— Да. Выполнила ли Маша мои требования, — отчеканил я.
Маменька снова вздернула бровью, но промолчала.
И вот, когда стали убирать со стола, Маша выносит свои кексы… У Анемоны опять вытянулось лицо… Она просит положить ей.
— Да пожалуйста, — и Маша кладет ей на тарелку кекс.
Я замер ожидая реакции. Не пойму что и чувствует она.
— Вкусно, — сказала, наконец, Анемона.
— А эти отличаются. Они другие? — сразу спрашивает маменька.
— Да. В этих ягоды не снаружи, а внутри самого кекса.
— Я в тебе не ошиблась, — говорит маменька.
— Но, уж больно кисло, — тут же выдала Анемона, отложив вилку.
— Да. В них мало сахара. Как и просил ваш жених, — отвечает Маша.
Анемона подавилась, маменька вздернула брови.
— И правда ведь. Ты так просил, — усмехается маменька.
— Приятного аппетита, — и Маша выходит из столовой.
Я тут же вскакиваю.
— Ты всегда будешь делать, что тебя попросят? — тихо спрашиваю я, стоя уже рядом с ней.
Обхожу ее и встаю прямо перед ней. Заглядываю в лицо. Но, она лишь выше вздернула подбородок. Глаза абсолютно холодны.
23. Эуэ и дракон
Я снова в воздухе. Пролетаю над крышей. Там почти все уже прибрано. Только следы от моих когтей и погнутая беседка. Да и ту уже парни выпрямляют. Покружил над крышей и видя задранные головы вверх устремляюсь в другую половину сада… Неясный плеск привлек мое внимание. Кто-то беспокоит нашего куся. Но, я ни кого не разглядел в наступающих вечерних сумерках.
"Неужели он на меня так отреагировал? Вроде всегда рад был и мне и дракону… Качели! Вот наверное что стало причиной беспокойства".
Маменька вообще оберегает эту половину сада. Но, когда такие приемы, приходиться устанавливать качели, беседки, лавки… Пролетаю над прудом. Кусь, высунув морду, завилял хвостом вызвав фонтан брызг.
"Маменькин любимец… При должном уходе у этих зверей отрастает особо ценная полоска меха по всей спине и хвосту. Вообще никогда не понимал, почему эта щетина так нравиться женщинам. Но, зато отлично понимаю маменьку, когда она лишилась чувств от вида того, как Маша рвала этот самый мех".
— О-о-о… Маша… — и я устремляюсь ввысь.
Мой дракон так и рвется выше облаков. И я его отпускаю. Нам явно надо остыть. И ему и мне.
"Почему она так холодна со мной? Я ей так отвратителен что ли? Почему она все время хочет сбежать от меня? Нет, Фирс не прав говоря, что это я не хочу… Это Маша не желает иметь со мной ничего общего. Такое чувство, что ей кроме своих кексов и тортов ничего не надо больше в жизни. Да другая бы, для соперницы, явно испортила бы все специально. А Маша нет. Желает удивить снова и снова"…