— Так говорят… — Шепчет Эри.
— Да Фирс предупреждал, что первая жена первого ребенка погубит… — Леея снова шепчет обхватив крышку руками. — И ведь Эуэ чуть не умер маленький. Я вовремя вошла…
Мои брови взлетают вверх от удивления.
— Я ведь никому тогда не говорила… Даже ее светлости… — Леея вздохнула.
— Что?! — Мы выдохнули с Эри вместе.
— Первая жена его светлости напоила маленького Эуэ… я не знаю чем… но… — Она оглянулась и понизив голос продолжила. — Лошадь потом сдохла.
— Какая лошадь! — Восклицаю.
— Тцц… — Леея прижала палец к губам. — Я лошади отвар вылила в поилку.
— Какой отвар? Ты же сказала им Эуэ напоили? — Не поняла я.
— Да. Я просто случайно увидела как она ему в графин капли накапала. И в стакан из которого его напоила сонного. Я тогда кашу приносила ему и еще леденцы… А они у меня скатились с подноса. Я теперь всегда салфетку на поднос сперва ложу, прежде чем что поставить…
Я машинально бросаю взгляд на поднос. Из под края крышки видны края белой салфетки.
— Так вот я ставлю поднос с кашей на столик и за леденцом. А он под кровать закатился. Я и полезла за ним. Только вылезать собралась, как вижу, входят и к столику. Я только ноги видела. Я замерла и слышу как в графин капают что-то. Потом налили в стакан и слышу мальчика поят. Когда ушли я графин схватила и в кухню. Другой такой же поставила в комнату, а этот из комнаты, вылила в поилку лошади. А та через час и сдохла. Я к его светлости кинулась. А ему уже плохо. Я быстрее ему в рот пальцы сунула и в корыто. Его вырвало и он жив остался.
— Так… — Встаю. — Он мог жив остаться потому что мало выпил вообще то.
— Нет. Он же весил то всего. А лошадь хоть и больше выпила, но и весит она явно больше ребенка. Эуэ не помнит этого. — Тут же добавляет Леея.
— Но с чего ты решила что это первая жена была? — Смотрю на нее.
— Я туфли запомнила, что были на ногах. Это, во-первых…
— А во вторых? — Спрашиваю я.
— А во вторых они стоптаны на правую ногу были, а левый каблук выше правого.
— М-да…
— Это была первая жена его светлости.
— Я потом что б как то скрыть свое ведение этого… плохо конечно поступила, но… — Леея снова оглянулась. — Я подмешала немного в воду ее светлости настой от которого у не живот заболел…
— Зачем? — Смотрю на нее.
— Я сказала что его светлости плохо и позвав мать к ребенку предложила ей воды из графина, что стоял на столе сына. При этом и первая жена была. И она пить отказалась.
— Ты и ей предлагала? — Удивляюсь.
— Ну да…
— А они че не видели что с его светлостью все хорошо? — Эри вскидывает удивленно брови.
— Неа. Я его отваром усыпила и ягодами пятна на лице намазала.
— Я не пойму ты кто? — Вздергиваю брови. — Ты кухарка или кто?
— Кухарка я. — Отвечает Леея. — Просто я очень привязана к его светлости. Я в юности потеряла ребенка… Мальчика… Эуэ очень похож на него. Я его иногда баловала леденцами потому…
И она вздыхает.
— Я тогда очень испугалась за его жизнь. А так потом объявили что организм ребенка и организм матери не восприимчив к отравлениям. Что б потом не было попыток отравить.
— А с чего такие выводы?
— Фирс постарался. — Пожала плечами Леея.
— А он то откуда узнал? — Удивляюсь. — Тоже твоих рук дело.
— Нет. Он сам сказал что ребенка пытались отравить.
— Ясно. Раз первая жена видела что и мать пила и знает что и сын пил… — Киваю.
— Ну да. — Кивает Леея.
— Ладно пора уже кексы нести. Завтрак уже сейчас к концу подойдет.
— А давай я отнесу. — Предлагаю.
— Вы?! — Они обе уставились на меня.
— А че? Мне не трудно. Хочу узнать у ее светлости куда потом жена то первая делась? — Смеюсь.
— А так ее просто выставили после гибели его светлости императора. — Леея говорит. — Она же наследника не родила.
32 Завтрак
Вхожу в столовую неся поднос с кексами.
— Приятного аппетита. — Ставлю поднос перед маменькой его светлости.
Она вытаращила глаза на меня.
— Что это? — Возглас маменьки разнесся по столовой.
— Ваши любимые кексы. — Невозмутимо отвечаю я.
— Что вы себе позволяете Маша, радость наша?! — Эуэ восклицает.
— Я? А что? — Скрестила руки на груди. — Просто принесла ее светлости ее любимые кексы. Это что преступление?
— Как ты разговариваешь с его светлостью, девка! — Взвизгнула девица, что прибыла вчера.
— И вообще, извините не имела чести быть вам представлена, девушка. Но вам то какое дело как я и с кем разговариваю? Вы приехали на роль жены, вот и вживайтесь в роль. Вам скоро выступать! — Отвечаю я разворачиваясь к выходу.
— Выступать? — Девица чуть не подавилась воздухом.
И как рыба на берегу сидит, хватает его ртом.
— Ну да. В роли жены! А вы разве против? — Оборачиваюсь на нее.
Да, глаза то прикрыты вуалью. Не видно че там в них беситься. Или радуется. Рот так и остался открытым. Так и подмывала прикрыть ей рукой.
Маменька сидит вообще видимо в шоке.
— Вон! — Рявкнул тут же Эуэ.
— Да с превеликим удовольствием! — Раскланялась на пороге. — На свадьбу позовете?
И убегаю. Как оказалось вовремя. Звон разбитого стекла разлетелся эхом по коридору. Странно не орет почему-то. Может перед девицей просто выпендривается. И я несусь дальше на кухню.
— Как вы уже обратно? — Леея спрашивает ставя что-то в духовку.
— А че мне там рассиживаться то. Поставила кексы, пожелала приятного и пошла обратно. — Пожимаю плечами.
— А я думала вы там тоже завтракать будите.
— Нет мой завтрак тут. — Киваю на стол, где еще стоит нетронутый завтрак.
— Так остыл уж. Я убрать вот, еще не успела. На второй завтрак велено подать потому что лилюшу.
— Чего? — Удивленно вскидываю брови усаживаясь на стул.
— А так вон на расстойку поставила. — Кивает она на духовку.
— Да? — Искренне удивляюсь. — Я думала вы печь поставили.
— Нет. Надо что б поднялось тесто сначала.
— А что за пирог это такой лилюша?
— Так открытый с морскими животными. — Отвечает Леея.
— Э… Расстегай что ли… — Бормочу я.
— Че?
— Так ничего. А научите? — Смотрю на нее.
— Печь то? — Она удивляется. — А зачем вам это?
— Да знаете, я увлекалась немного в свое время… Кондитером конечно не стала… С шоколадом в основном работала дома любительски… А вот с пирогами у меня как то не складывалось…
И я вообще застыла уставившись в одну точку.
— Мария, что с вами? — Леея присаживается рядом.
— Да ничего. — Вздыхаю отмерев.
— Просто мне теперь предстоит жить тут у вас… Я не могу вернуться домой… — Слезы навернулись на глазах.
— Но почему? — Леея удивленно моргает.
— Я не могу попасть обратно. Я из другого мира. — Выдала я и уставилась в свою тарелку, крутя там вилкой…
— К-как? — Леея уставилась на меня.
— А вот так. Потому мне и странно все тут…
Мы сидим и смотрим друг на друга.
— Как то вы спокойно на это реагируете… — Проговорила наконец Леея.
— А что я могу изменить истерикой или криком? — Спрашиваю грустно усмехаясь. — Домой то не вернуться…
— Ну да… И что же теперь? — Спрашивает Леея.
— Не знаю…
Слышится какой-то крик, шум…
— Да что же там случилось то! — Восклицает Леея вставая. — Ой, тесто!
И она кидается к духовке, вынимать форму с тестом, которое уже через край полезло. А в кухню влетает его светлость. Глаза бешеные прямо. Волосы всклокочены. Я аж улыбнулась украдкой глянув на его вид.
— Смешно ей! — Взревел он.
Видимо моя улыбка ни осталась не замеченной. Леея чуть форму не выронила.
— Ты что себе позволяешь? — Уставился он на меня.
— Вы про что именно? — Спрашиваю устало, ковыряя вилкой в тарелке. — Про свадьбу или про кексы?
— Про все! — Рявкнул он. — Я велел утром быть в столовой!