– Не слишком-то это хорошо отражается на репутации Империума, – желчно пробормотала мне на ухо Кастин.
Она втиснулась рядом со мной в кабину, прижавшись к пассажирской двери, так далеко от Юргена, насколько было возможно. Ветер, залетая в широко открытое окно, теребил ее волосы. Почему бы и нет, в конце концов? Стекло все равно не остановит лазерный заряд, а я сидел совсем близко к нашему водителю, так что совершенно не возражал против свежего воздуха.
– Скорее на них, – кивнул я на толпу бритых ксенолюбов, с полными карманами денег разбегающихся из горящей лавки ростовщика.
Разглядев наш грузовик стандартной военной модели, они стали выкрикивать ругательства. В нашу сторону полетели бутылки и прочие импровизированные снаряды.
– Лустиг, залп поверх голов! – приказал я.
Потрескивание лазерных сполохов заставило смутьянов вздрогнуть и разбежаться, стоило Юргену надавить на газ.
– Вы весьма сдержанны, – заметила Кастин.
Я пожал плечами. Честно говоря, мне лично было наплевать, даже если бы солдаты перебили всех смутьянов, но я хотел произвести хорошее впечатление на наших маленьких синеньких пассажиров, да и собственную репутацию всегда стоило принимать во внимание.
Мы покинули территорию губернаторского дворца. Отряд Лустига снова разделился на две команды, по пять с каждого борта, тау в центре между ними. Не самая лучшая защита, но это все, что мы могли предпринять в сложившихся обстоятельствах, и я надеялся на достаточность наших усилий.
– Удачи, комиссар.
Я крепко пожал протянутую руку, с благодарностью подумав о своих аугметических пальцах, которые, в отличие от моих поджилок, не тряслись. По серьезному тону Донали я понял, что он сказал это не просто так, а будучи уверенным, что удача нам понадобится.
– Нас хранит Император.– Я произнес это, постаравшись наполнить свой голос благочестием.
Теперь, в коробке из металла и стекла, я почувствовал себя в относительной безопасности. От огня противника меня прикрывали с одной стороны Кастин, с другой – Юрген. Император, как я не раз имел возможность убедиться, лучше защищает тех, кто сам предпринимает все возможные меры предосторожности. Донали стоял и смотрел нам вслед – его силуэт чернел на фоне пожара, затем отвернулся и зашагал обратно к горящему зданию.
К некоторому своему удивлению, я осознал, что желаю ему пережить эту ночь. Обычно я не слишком забочусь о дипломатах, но он показался мне достойным их представителем и, кажется, постарался уберечь меня от пули – если мыслить общими категориями. Но даже если он предотвратит войну, мне это мало поможет, если какой-нибудь бунтовщик-ксенофил сегодня вечером размозжит мне череп тротуарной плиткой. Поэтому, пробираясь через неспокойный город, я оставался начеку.
– Здесь налево. – Кастин направляла Юргена, справляясь с тактической сетью и стараясь обогнуть места основных стычек.
Мы миновали несколько уличных потасовок, но самые ожесточенные стычки, кажется, остались в стороне.
– Пока все идет нормально, – сказал я, в очередной раз подразнив судьбу, и она, естественно, тут же нас угостила.
Мы вывернули из переулка на один из тех широких проспектов, которые так подстегнули мое беспокойство по пути из космопорта в город, и я увидел через лобовое стекло силуэты впереди. На проезжую часть были выставлены металлические бочки, составляя основу импровизированной баррикады, в некоторых из них горел огонь.
– Застава, – подметил очевидное Юрген и кинул на меня взгляд в ожидании приказов.
– Сбавь скорость, – сказал я, оценивая ситуацию.– Не стоит без толку вызывать огонь на себя.
Очерченные огнем силуэты медленно приближались, держа лазерные ружья параллельно земле. Я прищурился, стараясь понять, кто это. Hа них была простая форма, цвет которой я не мог различить на фоне желтых отсветов, но как будто серая или синяя, с выделяющейся на ней более темным цветом легкой броней[22].
– СПО,– подтвердила Кастин, прислушавшаяся на мгновение к тактической сети. – Лоялисты, поддерживающие арбитров.
– Ну и слава Императору, – сказал я и вызвал Лустига по воксу. – Эти настроены дружественно. Или кажутся таковыми.
– Понял. – Голос сержанта был спокоен, но в нем чувствовалась настороженность, и я был уверен, что солдаты готовы стрелять в случае, если мы ошибаемся.
Считайте меня параноиком, я с радостью это признаю, ведь будь я по натуре доверчив, не до жил бы до почетной отставки.
Навстречу грузовику, подняв руку, выступила одинокая фигура, и Юрген плавно остановил машину. Я поправил форменную фуражку и постарался принять вид, как можно более подобающий моему комиссарскому званию.
– Кто идет?
Он был молод, еще со следами прыщей на лице, и, казалось, ему велик его шлем, на котором был хорошо виден нарисованный лейтенантский значок – типичная для СПО небрежность. Последнее дело в перестрелке – носить очевидный знак отличия, мол, «Стреляйте в меня, я офицер!». Впрочем, никто в СПО и не рассчитывает оказаться в настоящем бою, если только не ждет повышения с приходом очередного рекрутского набора в ряды Гвардии, чего, впрочем, на Гравалаксе не происходило уже несколько поколений.
– Полковник Кастин, Пятьсот девяносто седьмой Вальхалльский полк. И комиссар Каин. – Кастин высунулась из окна кабины, чтобы переговорить с ним. – Прикажите своим людям освободить дорогу.
– Не могу.– Его челюсть упрямо выпятилась. – Прошу простить.
– Правда? – Кастин одарила его таким взглядом, будто он был чем-то прилипшим к подошве ее ботинка. – А мне казалось, что лейтенант обязан выполнять приказ полковника. Не так ли, комиссар?
– Если верить моему опыту, да, – подтвердил я и перегнулся через нее, чтобы обратиться напрямую к этому щенку. – Или на Гравалаксе заведено как-то по-другому?
Он заметно побледнел, когда я окинул его своим Комиссарским Пристальным Взглядом:
– Нет, комиссар. Но мне приказано никого не пропускать ни при каких обстоятельствах.
– Полагаю, мои полномочия отменяют любые полученные вами приказы, – уверенно сказал я.
Он конвульсивно дернул челюстью.
– Лежащий далее сектор контролируют мятежники,– сказал он.– Тау вышли из своего анклава…
– Ложь! – подпрыгнул в кузове Эль'хассаи, представив на обозрение молодому лейтенанту и его людям свою синюю физиономию. Я серьезно начал подозревать, что горячий на голову тау ищет смерти, и, если он собрался продолжать в том же духе, я готов с удовольствием удовлетворить его желание. – Они остаются в тех границах, которые оговорены!
– Синекожие! – Лейтенант вскинул ружье, думая, что прикрывает нас. То же сделали и его солдаты на баррикаде. К моему невероятному облегчению, Лустиг и его люди сохранили полную невозмутимость и не подняли оружия, иначе от кровопролития нас отделял бы один удар сердца. – Что происходит?
– У вас нет полномочий знать, – спокойно сказал я, скрывая натянутые нервы с легкостью, выработанной годами тренировок. – Именем Комиссариата, приказываю вам пропустить нас.
– Предатели! – выкрикнул какой-то выродок из солдат СПО. – Это ксенолюбы! Наверное, украли грузовик!
– Свяжитесь со своим начальством, – сказал я все так же спокойно, при этом незаметно ослабляя застежки кобуры лазерного пистолета. – Штаб связи Гвардии подтвердит наши полномочия.
– Хорошо, – кивнул лейтенант, поводя дулом лазерного ружья между мной и Кастин, не зная, кому из нас безопаснее угрожать. – Мы так и сделаем. Как только вы выдадите нам синекожих.
– Вздернуть их! – опять выкрикнул тот же самый идиот.
Тау начали взволнованно переглядываться.
– Эти дипломаты-тау находятся под защитой Имперской Гвардии, – ровно произнес я, успокаивая себя его очевидной нерешительностью. – А это значит и моей. Во имя Императора, освободите дорогу или будете наказаны.
22
Возможно, в данном случае Каина подводит память, так как цветом формы Гравалакских СПО, в действительности, является красный, с броней терракотового цвета. С другой стороны, его цветовое восприятие могло быть просто обмануто от блесками огня.