– Не думаю, что мы сможем отступить. – Юрген оставался непробиваемым флегматиком и, казалось, был совершенно равнодушен к происходящему. Голос у него был такой, будто он спрашивал у меня подпись под какими-нибудь текущими бумагами. – Сзади тоже.
И он был прав, из туннеля, откуда мы пришли, доносился весьма характерный звук.
– Мы должны прорваться, – решительно сказала Эмберли.
Веладе и Холенби мрачно кивнули и открыли огонь по культистам, поддерживая Требек.
– Лучше бы нам сделать это побыстрее! – выкрикнул я.
Скользнув лучом фонаря по коридору позади, я увидел то, что едва не остановило мое сердце, – узкий проход был заполнен чистокровными, которые, разинув пасти и истекая слюной, наступали со стремительностью штурмовых машин. Я выхватил свой лазерный пистолет и выпустил заряд. Первый генокрад упал и с треском лопающегося хитина и хлюпаньем внутренностей (а уж какой при этом запах, вам точно знать не захочется) был мгновенно растоптан в кашу ногами сородичей.
– У нас нет времени!
Юрген пальнул из мелтагана, но это очень ненадолго задержало чистокровных: на место каждого сгоревшего, казалось, готова встать целая армия таких же.
– Мы делаем все, что можем! – отозвалась Требек.
Каждый раз, когда она нажимала на курок, умирал один культист, а ее нагрудная броня была вся в лазерных ожогах. Какие бы преступления она ни совершила на борту «Праведного гнева», она их искупила, и это доказательство, что я был прав, предотвратив ее казнь, едва не вытеснило приливом удовлетворения тот всеобъемлющий ужас, который в меня вселял стремительно надвигающийся хитиновый шторм.
И тут Требек схлопотала болтерный заряд, который взорвался в грудной клетке, забрызгав ближайшую стену кровью. У женщины еще хватило времени, чтобы взглянуть на чудовищную рану и безмерно удивиться, прежде чем жизнь покинула ее окончательно и бесповоротно.
– Белла! – Холенби опустил свой хеллган и принялся рыться в аптечке.
Я схватил его за плечи.
– Веди огонь! – выкрикнул я. – Ей уже не поможешь!
И нам тоже. Если мы не сумеем вырваться отсюда, нам никто не поможет. Холенби кивнул и, снова взялся за оружие. Болтерный пистолет Эмберли рявкнул у меня над ухом, и еще один тип в форме СПО нашел столь же кровавую смерть, как только что Требек.
– Вот, наверное, и все, – произнес я с удивительно легкомысленным фатализмом, который обычно приходит тогда, когда смерть кажется неизбежной.
Плотный комок страха рассеялся, и его место заняла спокойная уверенность в том, что никакие мои действия ничего уже не изменят, и единственное, что остается, – забрать с собой на тот свет столько ублюдков, сколько будет возможно. Инквизитор повернулась, чтобы ответить мне, но прежде, чем она что-либо сказала, ей в висок врезался лазерный заряд.
– Эмберли! – взвыл я, но, к моему изумлению, там, где она стояла, внезапно оказалось пусто. Раздался громкий хлопок, когда воздух был вынужден молниеносно заполнить освободившееся место. – Какого дья…
– Комиссар! – Ее голос внезапно возник в моем воксе. – Прикажите Юргену стрелять в стену, три метра позади его настоящей позиции. Скорее!
И я сделал так, как было сказано, но будь я проклят, если хоть сколько-нибудь понимал, что произошло и зачем ей потребовалось отдать такой странный приказ.
К чести Юргена, приказ был исполнен им так же быстро и эффективно, как и любой другой, и,к моему изумлению, выстрел мелтагана образовал приличную дыру, около метра в диаметре. Стена оказалась толщиной едва ли в руку, и я нырнул в отверстие прежде, чем остыли оплавленные края.
– Сюда! – крикнул я.
Веладе и Холенби начали отступать, пока Сорель прикрывал их меткими выстрелами по стремительно наступающим чистокровным. Юрген повернулся и тоже пальнул по генокрадам, и тут каменная кладка над брешью начала рушиться.
– Скорее!
Но было слишком поздно. Стена рухнула, подняв облако удушливой пыли и отрезав от меня моих спутников. Они остались биться с тварями, которые наверняка убьют их всех.
Вообще-то, как правило, мысль о том, что я безопасно укрыт от орды генокрадов за тоннами обрушившейся каменной кладки, приносит мне облегчение. Наверное, меня чем-то приложило по голове или случилось еще что-нибудь в этом роде, потому что ничем другим не могу объяснить свое дальнейшее поведение: я принялся разгребать гору обломков голыми руками, пытаясь пробиться обратно в коридор, который к этому времени, безо всякого сомнения, уже был залит кровью солдат, оставшихся там. И сдался я, только когда почувствовал чью-то руку на своем плече.
– Оставьте, Кайафас. – Эмберли печально покачала головой. – Там все кончено.
Я медленно встал, отряхивая пыль с одежды и размышляя, как же мне теперь жить без Юргена. Тринадцать лет совместной службы чего-то да стоили, и я знал, что буду скорбеть о нем.
– Что произошло? – спросил я, моргая и вытирая глаза от пыли. Было такое ощущение, что в мои мозги ее тоже набилось порядочно. – Куда это вы исчезли?
– Как видите, сюда, – Эмберли обвела рукой помещение, в котором мы оказались. Интерьер был не самый располагающий, но, по крайней мере, здесь не было генокрадов. – Преломляющее поле вывалило меня сюда после того, как в меня попали.
– Что – вывалило? – Я потряс головой. В волосах тоже оказалось полно пыли, и я нигде не видел своей фуражки. Найти ее почему-то мне казалось чрезвычайно важным, и я все время оглядывался вокруг, хотя, вероятнее всего, фуражка была погребена под обломками стены[50].
– Преломляющее поле. Если в меня попадает что-то достаточно опасное, оно телепортирует меня прочь. – Эмберли пожала плечами. – По крайней мере, в большинстве случаев.
– Практичная игрушка, – сказал я.
– Да, когда срабатывает. – Она махнула рукой. – Идемте?
– Куда? – спросил я, все еще стараясь переварить происшедшее.
– Прочь отсюда. И быстро. – Она мазнула лучом фонаря по темному проему в дальнем конце помещения. – Похоже на выход.
Я кивнул:
– Да, я чувствую ток воздуха.
Она с любопытством посмотрела на меня, и я сообразил, что она ничего подобного не ощущала. Как говорится, можно забрать трутня из улья, но нельзя забрать улей…
– Тогда пошли.
Что ж, ничего лучшего я предложить не мог, так что поплелся следом за ней. Хотя, если бы я тогда знал, куда нас приведет эта дорога, я предпочел бы вообще не сходить с места.
Комментарий редактора
В очередной раз я должна принести извинения читателям, но это единственный отчет очевидца, который мне удалось найти (конечно, имеются официальные доклады офицеров, сделанные по окончании боевых действий, и они могут передать более связную картину тому, кто будет готов просмотреть их все и свести воедино все разнообразие точек зрения, но, честно говоря, у меня на это не хватило ни времени, ни терпения.
Из «Как Феникс из пламени: основание 597-го»
генерала Дженит Суллы (в отставке), 097.М42.
«Когда мы достигли Старого Квартала, то практически перестали обращать внимание на присутствие тау, порхающих вокруг нас, подобно злобным призракам, и, надо сказать, к великой чести солдат, с которыми мне выпала честь служить, никто из них не поддался искушению свершить месть за разрушение города, несмотря на то, что не единожды им подставлялась легкая мишень. Но хотя желание сделать это было весьма сильным, мы помнили о данных нам приказах и боевом задании, которое было нам доверено. Конечно же, не может быть врага презреннее, чем слуга Империума, предавший веру в Императора, и если уж и было чего желать сильнее, так это призвать губернатора-предателя к ответу. Этого нам хотелось даже более, чем обрушить заслуженное возмездие на захватчиков-чужаков, чье присутствие мы терпели так долго.