Ирина и сама не заметила, что в её наряде появились некоторые изменения: в воздухе начал разливаться лёгкий запах горелой ткани. Те самые дыньки своими выпирающими носиками прожгли в льняной рубахе и шёлковом сарафане две аккуратные дырочки размером с пятак, и теперь кокетливо оттуда выглядывали. Подбежав к мужу, деревенская коммерсантка ткнула его носком башмачка под рёбра и, схватив за плечо, заверещала в острое ухо:
– Опять зенки с самого утра залил, храпоидол? – затем она принялась энергично тормошить своего джина, таскать за нос и дёргать за медную серьгу.
Когда блаженное забытьё всё же покинуло затуманенное сознание, и непутёвый внук знаменитого джинна таки вернулся из Райских Кущ на бренную землю, его нос по цвету стал напоминать хорошо созревший болгарский перец, а также несколько подраспух.
Увидев над собой разгорячённую супругу, мужчина тоненько заверещал и попытался отползти в сторону. Маленьким глазкам предстала страшнейшая из картин: над ним склонилась пикельная дева, чем-то отдалённо смахивающая на его обычно тихую жену. Растрёпанные волосы вились вокруг головы не хуже змей Медузы Горгоны, а её налитая подземным огнём грудь принялась пробиваться через тлеющую одежду. Скосив взгляд пониже, джинн с удивлением узрел огнедышащую пещеру, вокруг которой болталось несколько чудом уцелевших лоскутов обугленной ткани. Эта пикельная дева уже заносила ногу, чтобы побыстрее оседлать незадачливого джигита. На лбу Омара ибн Хаттаба выступили крупные капли пота, побежавшие весёлым ручейком по лысой голове.
– О, великий и милосердный повелитель всех джиннов! Сжалься над ничтожнейшим рабом твоим, отврати от меня это ужасающее бедствие. Я жить ещё хочу! – заверещал он, стуча кулачищами по пыльной земле.
Тем временем полуобнажённая женщина, на которой остался лишь обрывок рубашки, твёрдой рукой шарила по животу мужа в поисках завязок от шаровар. Плотная ткань мужской одежды от близости раскалённых телес тоже задымилась и начала тихонько потрескивать.
Разгорячённая наездница, так и не найдя искомую верёвочку, рванула ткань на себя, выпуская на волю бледного дрожащего жеребца. Нимало не смущаясь тем, что зверюга находится в откровенно нерабочем состоянии, она всё же оседлала его. Джинн взвыл так, словно мусульманский муфтий над ним три месяца читал молитвы. В воздухе аппетитно запахло поджаривающимися сосисками. Босые пятки любителя наслаждений судорожно скребли пыльную землю, а руки тщетно пытались оторвать от себя вцепившуюся как голодный клещ жену.
Утолив первый порыв страсти, Ирина соскользнула с находящегося в полном беспамятстве тела мужа. Немножко полежав на земле, она ощутила всё более и более усилившийся голод. В воздухе разливался такой упоительный аромат жареного мяса, что дамочка решила во что бы то ни стало найти источник соблазнительного благоухания. Повертев головой по сторонам и принюхавшись, а то в глазах было как-то темновато и немного двоилось, женщина заметила, что у супруга на животе лежит полкруга восхитительно поджаренной домашней колбасы, да ещё и, судя по внешнему виду, с хрустящей корочкой. Через пару минут окрестности огласил громкий вопль.
Высыпавшие на улицу переполошённые жители столицы Двувосьмого Царства смогли наблюдать презабавнейшую картину: по площади во весь дух нёсся царский джинн без штанов, прикрываясь ладонями на манер застигнутого врасплох купальщика и отчаянно поминающий весь женский род вплоть до его прародительницы. За ним с лихорадочным блеском в серых глазах следовала его верная половинка, также не особо отягощённая одеждой, голосившая хриплым голосом:
– Отдай колбасу, я всё прощу!
Тело дамы источало странное малиновое сияние, от которого попадавший ей под ноги мелкий древесный сор вспыхивал весёлыми язычками пламени. Так они и бежали через перешёптывающуюся в изумлении толпу к самому дворцу Кощея.
Женщины торопливо закрывали ладонями глаза засмотревшимся мужьям или родственникам мужского пола. Почтенные мужи, разменявшие уже ни один десяток лет, степенно оглаживая бороды, степенно басили:
– Истинно мне тятька сказывал: хмель и бабы доведут до цугундера, – и трижды мелко крестились.
Привлечённая стойким запахом жареного мясца, за бежавшими увязалась мелкая ушастая шавчонка, подвывавшаяся и скулившая в тщетной попытке добраться до вожделенного лакомства.