- Звучит неплохо, - беспечно отозвался Валентин. - Лондон - это шикарный город, крутейшие наставники и отбор на лучшего мага Европы. Я б и сам поехал, да только целительство там не дотягивает до общего уровня.
- Но это мое наследство! - возмутилась девушка. - Я ведь хотела выучиться и продолжить семейное дело!
- Ну, думай сама, что тебе важнее. Но вообще, Герда, хватит уже грузить меня своими семейными драмами. Пойдем-ка прогуляемся в трактир - уверен, после бутылочки шварцвальдского тебе станет куда проще жить!
- Лучше не пить. Ты ведь не забыл, что вечером нас ожидает общее собрание у ректора?
- О, святые заступники, дайте мне сил перенести это ежегодное унижение...
***
Мариан Камелия Найтингейл всегда считал себя особым знатоком человеческих душ. Обладая чутким и отзывчивым сердцем, директор искренне страдал, наблюдая за горестями своих драгоценных воспитанников. И ничто не трогало его бедное сердце сильнее, чем страдания несчастных влюбленных.
Тем более, если речь шла о его крестнице и питомице любимейшего Дома, выпускником которого был сам директор.
- Рыбки мои, вы же созданы друг для друга! - вздохнул директор, высмотрев в толпе студентов, прибывших к началу учебного года, темноволосую деву из Единорогов и ее бывшего приятеля из Драконов.
- Да эти «рыбки» того гляди поубивают друг друга, - хмуро заметил один из преподавателей, вспоминая прошлогоднее бурное расставание известной парочки, после которого многие еще неделю ходили на цыпочках мимо серебряной и алой гостиных.
- Увы, любовь порой жестока, - смахнул слезу Мариан, видимо, вспомнив что-то свое. - Но у нас, слава богу, здесь не какая-нибудь Верона. Я лично прослежу, чтобы все закончилось хэппи-эндом!
- Молодежь нынче не та пошла, - затряс головой старенький профессор, преподававший основы шаманских практик. - Раньше, бывало, какие трагедии, какие трагедии разворачивались прямо на наших глазах, помните, коллеги? Из одной только Башни Баньши столько дев еженедельно вываливалось, что уже неловко было перед родителями. А теперь? Напились водки, вызвали Ганса-стриптизера из деревни - вот и прошла любовь!
- Запереть бы их в комнате на весь оставшийся год - помирились бы как миленькие, - хмыкнула профессор Крамль, поправляя остроконечный маникюр.
- А это мысль! - невесть с чего оживился директор и тут же испарился, оставив позади тонкий цветочный флер. Феи, они такие.
***
- Готова поспорить, он что-то задумал, - Гертруда, сузив глаза, глядела на драгоценного директора, который пребывал в необычайно радужном настроении.
- Держись, Драхенкопф, - хихикнул Валентин, привалившись к стене. - Дорогой замок, я тебе помогу, только не падай!
- Святая Эвелет! - выразилась Гертруда, перехватив насмешливые взгляды из соседних рядов, и подхватила под локоть блаженно улыбающегося друга. - Мало того, что почти весь старший курс Единорога традиционно опаздывает на приветственную церемонию, так еще и единственный имеющийся в наличии сокурсник упился пивом! А я должна стоять и слушать, потому что меня слезно попросил об этом крестный!
- Ты же не одна, - расплылся в новой улыбке Валентин. - Мы с тобой как пара супергероев... типа Чип и Дейл...
- Тише! - зашикали рыжие Фениксы, стоявшие справа от главных героев. - Мы же играем. Ребята, все помнят? Если директор говорит «Мои рыбки», пьем виски. Если «Мои птички» - сразу водку. Первокурсники, уяснили?
Сзади нестройно пролепетали «Да».
- Дорогие мои... цветочки, - торжественно начал директор. Рядом послышался слаженный вздох старшего курса огненных птиц.
Мариан продолжил:
- У нас впереди целый год... всего год, перед тем как мои маленькие...
- Ну? - не выдержал кто-то.
- ... маленькие енотики покинут родительскую норку.
- Эй, что он несет? - возмущение нарастало. - Какие енотики?
- И не сказать, как мне будет грустно... - тут директору отказало самообладание, и он разрыдался.
- Началось, - буркнул невысокий Феникс в ярком оранжевом жакете. - Каждый год одно и то же. Завел бы уже себе психоаналитика, ну ей-богу.
- Ничего ты не понимаешь, бесчувственный ты тип! - кто-то из девочек взахлеб рыдал. У директора всегда имелся в академии десяток-другой юных и трепетных поклонниц.
- Ш-ш, заткнулись, курицы, - проговорила девица, которая командовала Фениксами. - Кто не видит список? Сейчас Мариан старост назовет, и сваливаем в Гнездо.
Гертруда почувствовала, как екнуло сердце. Единорогов вроде бы стало больше, но ей отчего-то казалось, что затуманенные слезами фиалковые глаза директора уставились прямо на нее.