Гнусная ложь.
Эта женщина не переживала за меня ни тогда, когда я вышла замуж за её сына, ни потом, когда я попала в больницу, ни теперь…
Мне хочется сказать ей что-то резкое, такое, чтобы это широкое лицо перекосилось, но я призываю себя к спокойствию.
Как говорится: «не трогай говно – оно не завоняет».
Знаю, что нужно почтительно относиться к старшим по возрасту, и так было, до тех пор, пока эта женщина не проявила себя во всей красе.
– У меня нет желания общаться с вами, – отвечаю ровным голосом.
Густые брови Альфии Равильевны ползут вверх.
– Ты что такое говоришь? – вопрошает она, и в просторном коридоре раздается эхо.
– Я выхожу замуж, – отвечаю так же громко.
Бывшая свекровь вытаращивает глаза.
– Замуж?
Её черный взгляд опускается на мой животик. Я обнимаю его обеими руками. Был бы щит – прикрыла бы им.
На лице Альфии Равильевны пробегает презрительная гримаса, и в следующий миг женщина выдает свое умозаключение:
– Так у тебя ребенок, значит, не от Фаиза! Иначе бы ты так не торопилась!
Мне, вдруг, становится смешно.
Как только не пыталась очернить меня эта женщина, и вот, пожалуйста, очередная попытка!
– Думайте, как хотите, – я чуть сощуриваю глаза, – теперь я не хочу иметь ничего общего с вашей семьей.
– Как заговорила! – тон голоса Альфии Равильевны значительно повышается. Глаза наливаются кровью. Надеюсь, её не стукнет прямо здесь гипертонический криз. Хотя, говорят, такие, как она, живут долго и столько же долго пьют кровь других людей.
Но теперь меня нет в этом списке доноров.
– Мне нужно собираться. За мной скоро приедут. Вам лучше уйти, – я киваю в сторону двери.
Альфия Равильевна хватается за ручку, но, вспоминая что-то, оборачивается на меня.
Сощуривает глаза.
– Верни кольцо! – с вызовом, требует она.
– Кольцо? – непонимающе смотрю на неё.
– Кольцо, которой Фаиз дарил тебе! С изумрудом!
– Это кольцо ваш сын проиграл через месяц после нашей свадьбы.
– Ты лжешь! – Альфия Равильевна делает шаг в мою сторону. – Верни нашу семейную реликвию!
– У меня нет вашего кольца.
– Воровка! Я сейчас сама посмотрю, где ты там его прячешь!
Бывшая свекровь направляется к лестнице, но на пути у неё появляется мама.
Такой воинственной я её еще не видела.
Глаза горят, на щеках – румянец. А взгляд!…
Несмотря на разницу в весовой категории (мама тоньше), меня не покидает чувство, что Альфия Равильевна не сможет пройти мимо неё.
– Ты почему так разговариваешь с Дилярой? – мама ставит руки в бока.
– Гульнара, это ты мне говоришь? Тебе давно нужно было заняться воспитанием дочери! – бывшая свекровь поджимает губы. – Грубиянка!
– Я твои обвинения слушать не хочу. Иди, – мама кивает в сторону двери, – выход знаешь где.
Вижу замешательство на лице Альфии Равильевны. Она круто разворачивается на каблуках и скрывается за дверью.
Вздох облегчения слетает с моих губ.
Бывшая свекровь ушла – и даже дышать стало легче.
Только собираюсь сказать мамочке слова восхищения, как дверь снова открывается, и на пороге появляется незваный гость.
Брат Фаиза.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Молчаливо наблюдаю за тем, как в коридор проходит высокий, черноглазый брюнет.
На нем модная цветастая рубашка и узкие джинсы.
Выглядеть «на стиле» – у них семейное.
Мансур – копия своего младшего брата, и потому при виде него я испытываю смятение.
Будто снова передо мной стоит Фаиз.
Мансур окидывает меня липким взглядом.
Задерживает его на груди. Вот гад! Я еще тогда замечала его интерес ко мне, но он не был таким откровенным.
– Диляра, мама жалуется на тебя, что ты её выгнала. Правда, что ли?
Фаиз улыбается и демонстрирует идеально ровный ряд белых зубов. Они такие ослепительно белые, что наводят меня на мысли об унитазе в магазинах сантехники.
– Я её не выгнала, а попросила уйти, – собираюсь с силами, – и тебе тоже стоит уйти, Мансур.
– Это почему? – делает шаг в мою сторону. – Мы же родня, в конце концов. Да и ребенок не чужой для нас.
– Твоя мать думает по-другому. Хотя это сейчас уже не важно.
– Как не важно? – Мансур изучает меня сальным взглядом. К горлу подкатывает тошнота. – Чей я тоже не чужой. Мог бы помочь.
– Догадываюсь какую помощь ты собираешься предложить. Спасибо, не нужно.
Стою на месте, хотя мне очень хочется спрятаться подальше от черных глаз Мансура.
– Мансур, иди, – вмешивается в разговор мама.
Он широко улыбается:
– А вы не гоните меня, Гульнара. Подумайте, в каком положении находится ваша дочь. Не девочка уже, да еще беременная. Кому она нужна с таким довеском?
Я прерывисто вздыхаю. Хоть Мансур не тот человек, к мнению которого я прислушиваюсь, однако его слова больно задевают меня.
– Так что не спешите отказываться от моей помощи, – продолжает Мансур. – Может, снова придётся породниться.
– Ни за что, – яростно выдыхаю и еще сильнее обнимаю свой животик.
Мансур окидывает меня удивленным взглядом.
Что, гад, не ожидал такого решительного ответа? Привык, что я молчу, глаза в пол, и позволяю крутить собой?
Увы, моего триумфа хватает ненадолго, потому что в следующий момент Мансур злобно усмехается и выдает:
– Откуда столько бравады, Диляра? Посмотрим, как ты запоешь, когда я подключу юристов. Ты, наверное, еще не в курсе, что вы по уши в долгах. Часть документов оформлялись на тебя. Кредитов набрано немало, да вот только никто их не оплатил. За каждый день просрочки придется тоже платить. Только вот чем? Стоит мне щелкнуть пальцами, и вас всех выкинут на улицу.
Краем глаза замечаю, как бледнеет мама.
Вот и ответ.
Значит, я единственная не знала о нашем реальном положении…
Судя по самоуверенной морде Мансура, все очень плохо.
Интересно, Садыков в курсе, какую «свинью» ему подложили?
Чувствую, как от лица отливает кровь, и следом к ногам подкатывает противная слабость.
– Вот, другое дело, – Мансур довольно скалится.
Настоящая гиена! Такой же подлый и мерзкий!
Левой рукой хватаюсь за полированные перила. Другой – по-прежнему обнимаю свой животик.
Слабость становится все ощутимее.
Когда же отстанут от меня?!
О, Всевышний, я так устала!
Мансуру плевать на мои молитвы, плевать на беременность.
Гляжу в его черные глаза, и вижу – он охвачен похотью. Грязный, мерзкий урод.
– Так что, Диляра, сейчас ты извинишься перед моей матерью, поставишь чайник и мы вместе сядем за один стол, как одна семья, – командует Мансур.
– Вы мне не семья, – выдыхаю.
Мансур хмурится, хрустит пальцами и делает шаг в мою сторону.
В этот момент дверь распахивается.
Я облегченно вздыхаю, потому что в дом заходит Садыков Руслан.
Никогда еще я не была так рада видеть его, как сегодня!
Руслан Садыков снимает солнцезащитные очки-авиаторы и окидывает Мансура немигающим взглядом.
Переводит взор на меня и громко вопрошает:
– Это что за клоун?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Ты кого клоуном назвал? За базаром своим гнилым следи! – оскаливается Мансур.
Руслан, игнорируя хамство Мансура, продолжает смотреть на меня.
– Это брат Фаиза… – еле шевеля пересохшими губами, сообщаю я.
– Он тебе угрожает? – глаза Садыкова глядят на меня, ожидая малейшего намека.
Не успеваю ответить.
Пытаясь успокоиться, нервно моргаю, и в тот же миг мощный кулак Руслана впечатывается в солнечное сплетение Мансура. Тот сгибается пополам и судорожно скрещивает на груди свои руки.
Садыков, как щенка, оттягивает Мансура за левое ухо и выволакивает за дверь.