— Вы слишком много себе позволяете, выскочка! — взбеленился усатый Эрлгтон, — Как вы смеете нам угрожать?
— Не стоит, друг мой, — вмешался Виолли, — сейчас мы союзники. Я понимаю чувства Александра, между нами было много всего негативного, но прошу всех вас сдерживаться. Думаю, что стоит завершить эту беседу, тем более, что вопросы, стоявшие на повестке, мы уже рассмотрели. Подведу итог: мы разделяем войска на два фронта. Первый — моторизированный, обойдёт башню и нападёт сзади. Там будет максимальная сила. Второй, состоящий из пехоты и конницы, атакует спереди. В рядах пехоты будет и наш необычный союзник. Перед наступлением мы расстреляем противника с помощью зенитных установок, ракет и самолётов, таким образом, ослабив его. Воздушные шары будут помогать пехоте с воздуха. Теперь прошу остаться только моих военачальников, чтобы обсудить рутинные вопросы снабжения и подробности наступательных операций. Это всё нудно и поэтому, Александр, я вас не задерживаю, вы можете уединиться в своём шатре, отдохнуть и собраться с мыслями, я зайду к вам позже.
***
Саша лежал, но не спал. Небо сияло всеми цветами радуги, будто чувствуя предстоящую битву. Снаружи палатки звенела сталь, моторы двигателей и пивные кружки. Слышались голоса солдат, которые то смеялись, то затягивали какую-то пошлую песенку. А Саша всё думал и слушал. Слушал себя…
Его уже несколько дней не покидали странные ощущения, а сны были удивительными и зловещими. Но последний его сон вообще отбил желание спать. Во сне парень был в Башне Древних. Он никогда не был там, но почему-то был уверен, что находится именно там. Он бродил по длинным коридорам, видел седовласых обитателей башни, причудливые аппараты в просторных залах. А самое главное — во сне Саша увидел сердце Эурекхона. Это выл большой золотистый пьедестал, на вершину которого вели ступени. На вершине в прозрачном ларце бурлила и клокотала вязкая субстанция, в которой лежало нечто чёрное. Субстанция люминесцировала, она была пропитана энергией, только чёрный предмет внутри чёрной дырой зиял в центре, изредка выбрасывая тонкие потоки своей тёмной материи в окружающий его свет. Стоило Саше приблизиться к объекту в ларце, как он ощутил одновременно невероятную силу и леденящий сердце ужас, он почувствовал присутствие Эурекхона, и ему даже показалось, что он услышал шёпоток, но слов парень не различил. Саша проснулся в холодном поту и больше заснуть не мог.
В покои вошёл Виолли. Итальянец был в красивом расшитом мундире с аксельбантом, будто уже праздновал победу, а не отправлялся на войну.
— Александр, надеюсь, не разбудил?
— Нет, мне не спится.
— А зря. Поверьте — никто на вас не покусится пока вы здесь, под моим покровительством. А выспаться вам стоит, поскольку нам предстоит тяжёлый бой.
— Вы верите в успех? В то, что мы победим Древних и дракона?
— Хм… Верю ли? Александр, я реалист. Как вы думаете, почему я иду войной на Древних? Потому что хочу освободить мир от зла? Нет. Выйдите на улицу, и вы увидите тысячи людей. Они все идут воевать, кто-то за идею, кто-то ради спасения близких. Но мне некого спасать и я не идеалист.
— И зачем же тогда? Я считал, что вам нужна власть.
Виолли расхаживал по шатру, он будто бы не услышал вопрос и продолжил свой монолог.
— Все эти люди идут ради какой-то цели. И все они погибнут. А я нет. Мои полководцы ждут окончания войны. Я заверил их, что мы способны победить, убедил, обманув их опыт и инстинкты. Ведь все они сгорят в драконьем огне или падут от рук Древних. А они ждут, потому что верят мне и жаждут награды, больше всего. Жаждут золота и земель. Но они умрут. А я нет…
— Я вас не понимаю…
— Всё в этом мире исчезнет, небо сгорит, разрушатся города, люди сгинут, а я нет!
Итальянец вдруг посмотрел прямо на Сашу, и тот увидел лихорадочные пляшущие огоньки в его глазах.
— Болезнь, помните? Думаю, Фридрих говорил он ней. Она научила меня, что жизнь — это единственная ценность в мире. Причём твоя собственная жизнь. Она такая одна и другой уже не будет. А что там за пеленой смерти — не знает никто. Все надежды и мечты призрачны и туманны, обещания религий — лишь хлопок в пустой комнате. Как я упоминал, я — рационалист. Я не иду на поводу веры и амбиций. Самое главное для меня — жить и я готов уплатить за это любую цену, Александр, любую…
— Я…
— Я знаю, он сам сказал мне. — Итальянец вдруг обмяк, его величественная осанка исчезла, спина скрючилась, руки повисли словно верёвки, он устало присел на край Сашиной кровати. — У них есть способ жить вечно.
— Зачем нужна такая жизнь, в которой вы пожертвовали всем? С кем вы её разделите? Нет. Как по мне — лучше прожить жизнь короткую, но счастливую.
— Глупости всё это. Мне никто не нужен. Для меня главное — существовать. Существовать вечно! Я не хочу лежать на смертном одре и понимать, что всё моё имущество останется детям идиотам. Не хочу, чтобы мои кости, моя плоть и кровь гнили в земле, чтобы их жрали черви.
— Вы сошли с ума господин Адриано…
— Пусть так, — Виолли вскочил на ноги и принял свой прежний вид, — но у меня есть цель и я её добьюсь! Скоро мы нападём на Древних и надеюсь ваши друзья нам помогут победить, — итальянец лукаво улыбнулся, — или вы думаете, что я не в курсе ваших планов. О нет, Александр, у стен есть уши… Выспитесь, не буду вам мешать…
Виолли удалился, а Саша остался сидеть, размышляя над словами итальянца.
***
Затрубил горн, и ряды пехотинцев под чёрно-золотыми знамёнами дружно зашагали вперёд. По небу плыли воздушные шары, затмевая свет. За пешими следовала конница и наездники на ящерах. Саша с удивлением наблюдал, как огромные туши, покрытые пластинчатой бронёй и шипами, послушно волочились вперёд, таща на себе людей и катапульты. За ящерами следовали осёдланные мамонты, величественные и грозные.
Прошло время, войска прошагали около двух миль. Впереди показался шпиль величественной башни, буквально выраставшей из земли. Саша побежал вперёд и даже влез на дерево, чтобы рассмотреть необыкновенное строение. Башня была около сотни метров в высоту и походила на высохшую и обломленную ножку гигантского гриба без шляпки. У подножия башни устремлялись в землю светлые трубы, напоминающие корни, некоторые из них были обрушены и внутри них чернели проходы.
Небо сошло с ума, яркие всполохи разных цветов и форм прорезали облака и то и дело высвобождали накопленную энергию через оглушительные удары молний. В рядах войск нарастало напряжение и страх. Солдаты оглядывались и грязно бранились, лошади то и дело вставали на дыбы, сбрасывая наездников.
Карета Виолли, окружённая десятком конных охранников остановилась. Открылась дверца и из неё вышел генерал Мюзьи. Мужчина что-то крикнул охранникам и уже через пару минут вся процессия остановилась.
Виолли вышел из кареты и, вытащив из кармана складную подзорную трубу, разложил её и уставился на горизонт.
Огромные пушки, которые тащили динозавры установили и подготовили к стрельбе. Мюзьи посмотрел на итальянца и поднял вверх руку с алым платком. Наступила гробовая тишина. Саша почувствовал, как сердце стучит в груди.
Адриано Виолли не произнёс громкой речи, он просто кивнул генералу, а тот опустил руку с алым платком.
Послышались выстрелы и мощные взрывы. Над головами шумно пронеслись самолёты. Горизонт окрасился алым, а затем чёрный дым затянул небо. Итальянец улыбнулся. Снова послышались взрывы и стрельба, теперь откуда-то издалека. Саша понял, что это подоспел второй фронт. Пехота двинулась вперёд в пылающее пекло.
Вдруг из огня и дыма вылетел чёрный дракон, он открыл пасть и из неё вырвался фиолетовый огонь и молнии. Дракон пролетел над войсками, проредив их почти на четверть. Подоспели самолёты, начавшие расстреливать Эурекхона с помощью пулемётов. Дракон гонялся за ними, будто воробей за мухами.
А внизу появились седовласые хозяева башни. Они были облачены, казалось в хрустальную броню и такие же мечи. Клином Древние вошли в ряды пехоты Тёмных. Они размахивали прозрачными мечами, разрезая плоть и броню, снося головы и конечности.