Лукерья взглянула на растянувшегося безмятежно на половике кота. В этот момент он, приподняв голову, открыл здоровый глаз, внимательно посмотрел на неё и… ухмыльнулся. Лукерья, сглотнув, моргнула. Посмотрела снова на кота, но тот продолжал спать. «Примерещится же такое», – Лукерья вскинула руку, в порыве перекреститься, но вовремя вспомнила, что крестика на ней нет. Она очнулась без него.
- На печке никто не спит, – возразил Тимур.
- Ну, а, как же? Постель на лежанке чья?
- Ба, ты с чего взяла, что там чья-то постель? – Тимур с недоумением посмотрел на бабушку.
- И я никакой постели не видел, – подтвердил Егорушка с подозрением покосившись на печь.
Лукерья встала, прошла в спальню и с удивлением наблюдала, как на лежанке тает, исчезая, постель. Егорушка, выскочивший за ней и ухватившись за руку, замер, затаив дыхание.
- Тимур, тут правда кто-то спал, – проговорил приглушённо, вернувшись к брату.
Лукерья в задумчивости прошла к сундуку. Там в отгороженном отделении стояли разные флакончики. Среди них и был с нарисованным глазом.
- Тимур, я видел, – таинственно произнёс Егорушка.
- Что ты видел?
- Там была постель, рулоном свёрнутая. Она исчезла прям на наших глазах.
- Вот доказательство того, что за нами наблюдают. Наверно, кто-то из Кураторов ночует, а постель спрятать забывает. Только я никакой постели за все дни не видел.
- Может это из-за бабули? Я тоже ни разу не видел, а сейчас увидел.
- А причём бабуля?
- Я за её руку держался, вот и увидел.
- Странно всё это, – проговорил Тимур, по-взрослому покачав головой, и уткнулся в листок. – А я понял, почему мы условно живые! – воскликнул.
- Что ты понял? – просунув голову под руку брата, заглянул в листок Егорушка.
- Тут написано: «Кураторы самостоятельно восстанавливают тела Участников по предоставленным копиям». Нас восстановили.
- Из чего? А кто копии дал? – приступил Егорушка к брату с вопросами. – Мы что? Биороботы?
- Почём мне знать? – отмахнулся Тимур. – Тут вот другое интересно. Или копии неправильные, или Кураторы двоечники, раз переэкзаменовку проходят.
- Точно! – согласился Егорушка. – Бабуле лицо неправильно восстановили…
- А мне кожу, – подхватил Тимур.
Лукерья слушала внуков и незаметно улыбалась.
- Они же теперь должны исправить? Да? – вынырнул из-по руки брата Егорушка. – Бабуля, слышишь? Они должны исправить, эти криворукие Кураторы. Тебе сделают твоё лицо. А если не исправят, то им это с рук не сойдёт. Вот!
Лукерья вошла в кухню с флаконом глазных капель.
- Кыс-кыс-кыс, – позвала кота. – Иди, будем лечиться.
Кот поднялся с половичка, вальяжно прошествовал к Лукерье, словно делал одолжение, и вспрыгнул на колени.
- Тим, смотри, какой выбражулистый! Весь ободранный, а важничает, – подметил Егорушка.
- Ага, себе на уме, – согласился с братом Тимур.
- Егорушка, нужно правильно говорить не выбражулистый, а воображулистый, от слова воображать, воображала, – не преминула поправить внука Лукерья, капнув коту в больной глаз тягучую субстанцию. – Вот, болезный, завтра уже сможешь им смотреть, а пока не открывай. Сейчас мы займёмся лечением твоих боевых ран.
- Ба, да что ты ему наговариваешь? Он же ничего не понимает, – высказал Тимур.
- Я видел, он всё понимает, – возразил Егорушка. – Бабуля сказала: «Иди, лечиться будем», он и пошёл, и сам к ней на колени запрыгнул. Вон, видишь? Всё понимает.
Кот повернул голову и внимательно посмотрел на Егорушку здоровым глазом.
- Мне, вот, интересно: здесь все так свои обязанности исполняют?! – с возмущением произнёс Тимур.
Внимание его больше привлекал листок бумаги с «Условием», чем происходящее рядом.
- Как? – Лукерья закончила обрабатывать кота и спихнула его с колен. – Иди, отдыхай.
Кот недовольно замурчал, оглядываясь на Лукерью одним глазом, покосился на пустую плошку и ещё раз оглянулся.
- Иди, иди, отлежись, потом ещё молока дадим. Так, как, Тимур, здесь к обязанностям относятся?
- Да абы как, спустя рукава, не добросовестно.
- С чего ты взял?
- Ну, смотри, ба! Кураторы, двоечники, напортачили с тобой и со мной. Здесь написано, – махнул бумажкой, – «В Исходной точке Участникам Правителем предоставлено жильё». А это, разве жильё?
- И что же тебя не устраивает?
- Бабуля, у нас дома лучше было, – поддержал брата Егорушка.
- Да. Это не жильё, это стайка! У Зорьки жильё такое же было. Спим на топчане все вместе! Егорушке ночью через меня перелезать приходится, чтобы на ведро сходить. Одежду выдали всю ношеную, старую, как бомжам! Мыла нет, зубы почистить нечем, в туалете, вместо бумаги мох лежит.