Лично Пеньковский.
— Мне не до шуток!
Таня обошла директора и в два прыжка перебралась через ключ.
— Вернитесь, геолог Скворцова!
Девушка, не оглядываясь, скрылась в лесу.
…Райкомовская машина остановилась около моста, пропуская встречный грузовик. Тарков рассеянно пробежал глазами по руслу Омчуга. Воды в речке почти не было. Лишь тонкий прозрачный ручеек извилистой лентой пробирался между наносами голышей и песка, играючи брызгал изумрудными искрами на крутых перекатах. Над долиной висел сизый дым таежных пожаров. Раскаленный воздух был недвижим, остро пахло гарью. Дым закрыл вершины дальних сопок, заволок небо, заслонил солнце, которое тускло светилось медным пятаком в зените. На галечной отмели, в том месте, где река делала размашистый поворот, подмывая тайгу, стоял Кубашов с длинной рейкой в руках. Рядом невысокий мужчина в клетчатой рубашке устанавливал треногу. «Волга» тронулась, набирая скорость, переехала мост.
— Стой! — приказал Тарков. — Я вылезу. Езжай в гараж. После обеда будь дома.
Кубашов стал взбираться на насыпную дамбу из речной гальки, когда услышал знакомый властный голос:
— Кубашов! Подожди!
Председатель райисполкома с удивлением смотрел на первого секретаря — тот был в охотничьей одежде, но без ружья. Легкая зеленовато-серая куртка была расстегнута, по волосатой груди струился пот. Тяжело переступая в резиновых сапогах с завернутыми до щиколоток голенищами, он шел напрямую по речке. Сухое, отрывистое обращение по фамилии говорило о плохом настроении Таркова. Об этом же свидетельствовало сердитое выражение помятого сонного небритого лица, с кровавым подтеком на нижней губе.
Тарков еще в пятницу уехал на свою охотничью базу, расположенную на берегу глубокой заводи — старого русла реки Детрин, и вернуться должен был как обычно не раньше понедельника. Кубашов не знал, что вчера ночью там произошла драка. Официантка ресторана Ирочка Синебородова, не добившись от Таркова, выпившего бутылку коньяку, полного удовлетворения своей страсти, разбуженной такой же порцией коньяка, набросилась на него с дикой бранью, пытаясь исцарапать лицо.
— Запомни, старикашка, — исступленно кричала Ирочка, змеей извиваясь в сильных руках Таркова и пытаясь дотянуться крашеными ногтями до его лба, — я не прощаю обиды. Ты слышал, как вылетел из кресле председатель соседнего облисполкома? Из-за меня! Ты, морхлый мужичонко, тоже меня узнаешь.
Тарков уехал рано утром, приказав сторожу Лукичу привести Ирочку в норму и держать до вечера взаперти и в трезвости. Когда-то Лукича величали Лукьяновым, он работал метеонаблюдателем в верховьях Детрина, пока не появился в районе Тарков, Он долго искал глухое место в тайге для своей охотничьей базы, пока не натолкнулся на метеопост, притулившийся на берегу старого русла Детрина. Теперь здесь осталась глубокая, тихая заводь. Невидимый с реки, которая со временем отодвинулась на правую сторону долины, небольшой домик Лукьянова стоял на самом краю обрыва, укрытый со всех сторон вековыми лиственницами. Место понравилось Таркову, он привез сюда Тургеева, затем районного архитектора, который тут же на листе фанеры набросал план охотничьей базы. Баню Тарков велел поставить на самом берегу заводи с выходом к воде. Напарившись до из неможения, Тарков и его друзья ныряли головой вниз в омут. Такая ледяная купель вышибала пьяную дурь из головы. Впрочем, Тарков, повторив «оздоровительную процедуру» раза три-четыре, снова шел в домик и… все начиналось сначала.
На вид Тарков был почти трезв, если не считать тяжелых подтеков на веках прикрывших глаза, наполненные серой мутью, и сиплого голоса.
— Чего здесь творишь? — спросил Тарков не здороваясь, и с удивлением осмотрел инструмент в руках Кубашова.
— Съемку местности делаем, — коротко ответил Кубашов. Он был удручен неожиданным появлением первого.
— Объясни популярно.
— Поднимемся на дамбу.
У самых ног начиналась ровная, покрытая крупными голышами и плитками глинистого сланца площадка, упирающаяся в обрывистый берег, на котором стояли крайние домишки поселка. Здесь когда-то протекал Омчуг, теперь он был отжат дамбой в сторону тайги.
— Идеальное место для строительства многоэтажных домов без сноса обжитого жилья.
— Чего- ты бережешь старье?
— Мы не готовы сегодня сносить дома первого поселка геологов — некуда переселять жильцов. Свободной территории для нового строительства нет ни метра — поселок зажат в узком треугольнике: Омчуг — Детрин — со стороны трассы сопка. Тут же целый микрорайон можно разместить и по мере застройки постепенно переселять людей из старых лачуг.