— Петруша! Ба, какой холодный! — Она прижалась к нему и чмокнула в щеку, — Ты сегодня злой? Кто посмел расстроить моего любимого мужа? Опять Тарков?
— Что-что, а раскручивать он мастер — юлой неделю вертишься.
— В первый раз, что ли? Все не привыкнешь. Вы, начальники, на вышестоящих раскрутках и живете. Теперь ты будешь раскручивать кого-нибудь. Так и заводитесь по цепочке.
— Как дома? Чем занималась? — перевел Жарченко разговор.
— У меня одна забота — с ребятами второй день воюю. Их двое — я одна. Ты их лица не забыл? На улице встретишь — узнаешь ли?
— Перестань. Ворчать ты вовсе не умеешь. Впереди зима таежная, длинная-предлинная, наверстаю.
— Успокоил.
Жарченко хотел отобрать у жены сковородку.
— Ну чего тебе не спится? Иди, иди, дай мне хоть раз о себе позаботиться.
— Не тронь сковородку. Садись, отдыхай, Я же вижу, ты еле на ногах держишься.
Жарченко взял жену за плечи, прижал к себе и, коснувшись щеки, заглянул в сковородку.
— Опять окуньки? Рыбачила? С кем ездила в этот раз?
Нашелся рыцарь.
— Опять Дергачев? Свою жену оставил в Казани квартиру стеречь, а здесь к чужим ластится? Смотри у меня. Не забывай: при мне всегда винчестер, аж пятизарядный.
— Если самому некогда оказывать внимание жене, другим не мешай. Расскажи лучше, что нового в тенькинской столице?
— Скучная там жизнь. Все, как под током. Золота нет. Плана нет. А нынче каждый человеческий индивидуум оценивается по графам отчетной ведомости. — Помолчал, и вдруг выпалил — Хочу попытать счастья на ключе Боец.
— Что-то не помню, где это?
— В долине Эльгеньи.
— Шутник ты, товарищ директор. Там же разведку никто не вел. Тайга нетронутая.
— Тайга там, действительно, всей Теньке на удивление, Рисковать приходится, Томчик. Другого выхода нет. Ключ чем-то похож на Удачный, помнишь?
— Еще бы! Ты же мне там предложение сделал.
Жарченко молча смотрел на жену.
— Чего уставился? Неужто забыл?
Жарченко смущенно улыбнулся. «Черт возьми, действительно, забыл».
— А пробу, что я намыла случайно под скалой, надеюсь, помнишь?
— Понимаешь, какое совпадение. Пеньковский тоже случайно выхватил такую же пробу у самого устья Бойца. Хочу проверить весь ключ. Ох уж этот Пеньковский… И люблю старика, и терпения с ним не хватает. Не хочет и, похоже, что не умеет жить, как другие живут.
— Вернее, как тебе и Донскову хочется.
— Прочитай я где-нибудь в романе о таком человеке, как Пеньковский, — не поверил бы. Сказал бы, не бывает в жизни таких людей, невозможно пройти через это и не сломиться ни телом ни духом. А вот живет такой рядом.
— Я одному всегда завидовала у Пеньковского — его необъяснимому чутью на золото.
— Нет больше таких поисковиков на Теньке. Я ему верю! Заберу людей и махну! Пока не разверну там основные работы и не увижу золото первой съемки — на прииске не появлюсь. Так что и твоего Дергачева с собой заберу.
— Другого отыщу. А если не зацепишь там золото?
— Тогда, — Жарченко насупился, — тогда собирай чемоданы. Скушает меня Тарков, как я вот этого окуня…
ГЛАВА 3
Жарченко вышел на крыльцо дома, потянулся, обхватив ладонями затылок, сладко зевнул и хотел сойти на землю, но тут же крепко зажмурился: в лицо рассыпчато брызнули ослепительно яркие лучи утреннего солнца, только что выдвинувшегося из-за сопки. Взглянул на часы.
— Торопишься, светило! Всего-то четыре часа утра, а ты уже на службе.
Еще раз глубоко, до приятной боли в загрудине, вздохнул и замер: он отчетливо ощутил какой-то новый, а вернее, забытый за зиму, тонкий, щекочущий смолистый запах. Он посмотрел вниз и невольно ахнул — сколько лет на Колыме, а привыкнуть никак не мог — тайга, сплошь покрывавшая оба берега реки, еще вчера томившая взгляд тусклой серостью, сейчас ласкала взор светлой, нежной зеленью. В одну ночь! Такое могло случиться только здесь, на Колыме. В здешних местах, на вечной мерзлоте одна лишь лиственница смогла отвоевать право на жизнь, и поэтому тайга покрывалась зеленым нарядом в одночасье.
Жарченко спустился с крыльца, подошел к одинокой лиственнице, торчавшей между домами, притянул к себе тонкую ветку, отломил короткую кисть зеленых иголочек, только что проклюнувшихся сквозь жесткую Темно-коричневую смолистую скорлупку почек, медленно провел по щеке.