Я дернулась. Непроизвольно и не специально. Рефлекторно. Стараясь избежать боли.
— Варь, если ты не успокоишься, я решу проблему кардинально и, пока зараза не распространилась, просто оторву твою руку ко всем...
Мелор не договорил, с ужасом глядя на меня. В его глазах отчётливо светилось осознание. Понял белобрысенький, как много гадости от меня понахватался.
— Чертям, — закончила за него я, с умилением глядя на шокированного босса, — ты ж мой умненький. Запомнил.
— Варь, просто посиди тихонечко. Это не займёт много времени, — Вэлах не шокировался и продолжал командовать.
— Мне больно! Вот дал бы мне сознание потерять и я бы лежала себе спокойненько, пока вы меня мучили. Но ты не дал, так что теперь мучайтесь вместе со мной.
Наш славный император, которому мне предстояло служить не жалея живота своего и нервных клеток, нахмурился и зашипел. Не на меня зашипел, на Мелора:
— Подлечи её уже. Раненная она ещё невыносимее.
— Слишком много яда попало в кровь, — негромко признался босс, рассчитывая, видимо, что я не расслышу. А я расслышала, — я не смогу залечить рану, лишь слегка замедлить действие яда.
— И когда ты стал таким бесполезным? — злой император — зрелище не для слабонервных. Красивое, но страшное.
Лицо потемнело, отчего глаза засияли только ярче. От черных ногтей, вверх по пальцам, покрывая кожу сплошным слоем, потекло что-то чёрное, матовое. И рукав моей рубашки затлел в том месте где его рука продолжала касаться моего плеча.
— Маааамочка моя...
Заметила я эти метаморфозы лишь когда кожу начало припекать. Лучше бы не замечала:
— Вэлах, ты сам прокоптился и меня поджарить пытаешься!
Рука чернеть перестала и очень быстро вновь стала светлеть, возвращая коже природный цвет.
— Вместо того, чтобы злиться, лучше вспомнил бы, что основная моя специальность не целительство, — шипел Мелор не хуже Вэлаха, я бы даже сказала лучше. Душевнее. Шипел, глазками своими страшнючими сверкал, но ручку мою пожеванную, кажется, все же лечил. Поглаживая кожу вокруг раны лёгкими, едва ощутимыми прикосновениями, он каким-то чудом вытягивал яд из крови. Нити под кожей сделались тоньше и прекратили разрастаться и боль притупилась. Не ушла, но стала вполне терпимой.
— А теперь можно терять сознание? — прошептала я, прикрывая глаза. Облегчение, пришедшее после несложных мелоровских манипуляций, казалось самым замечательным чувством, которое я испытывала когда-либо.
— Теперь можно, — подтвердил Вэлах.
Разрешение его сопровождалось глухим треском ткани.
Вопреки ожиданию, сознание я не потеряла. Плавая в вязкой полудреме, отчётливо ощущая прохладную испарину на лбу, влажную от пота рубашку, липнувшую к животу и спине, и монотонную, пульсирующую боль в руке, я прекрасно осознавала все, что происходит.
Как руку мою аккуратно и бережно перебинтовали, и взвалив обмякшее тело, в котором, казалось, не осталось костей, куда-то понесли я прочувствовала во всех подробностях.
Судя по запаху нес меня босс, оставив своего императора выковыривать котелок из кустов и набирать воду из ручейка, до которого мне не удалось добраться.
Связь с реальностью я потеряла уже у костра, завернутая в одеяло. Просто уснула крепким и здоровым сном под согревающий треск костра и тихое фырканье двух лошадок.
Мне, как не умеющей ни обращаться с этими замечательными животными, ни, тем более, ездить верхом, была предложена роль пассажира. Отказаться от которой не было никакой возможности.
Дорога тянулась вперёд и казалась нескончаемой. Солнце, ещё не успевшее подняться и войти в силу, нежно согревало спину. И пейзаж окружающий нас был спокоен и умиротворяющ.
Но мне было плохо. Рука болела, неспешный шаг ленивой лошади раздражал, а болтающаяся прямо у меня перед носом чёрная коса так и просила её потрогать.
Я упрямо не трогала, вцепившись подрагивающими пальцами здоровой руки в рубашку сиятельства. Покусанная рука слушалась меня плохо. Распухла и пальцы сжимать не желала, бесполезным отростком покоясь на колене.
А коса все раскачивалась. И если бы не воспоминание о том, как Вэлах отреагировал на то, что я его хвост потрогала, я бы непременно её коснулась.
Но я помнила, и быть вновь притопленной в ближайшей речушке мне совершенно не хотелось.
— Ну так что за жуть меня вчера покусала? — вопрос этот я задала уже в третий раз за утро, но ответа так до сих пор не получила. Босс отмалчивался. Вэлах тоже. А я терялась в догадках.