Брови Арториуса удивленно поползли вверх.
— Зеркала? Ну, пару хороших, из полированной бронзы, я бы раздобыл. А что?
— Отраженный от зеркала свет виден издалека. Можно разработать нехитрый шифр и послать его, пуская отраженный солнечный свет, когда вы подойдете достаточно близко.
Арториус задумчиво потеребил нижнюю губу.
— Помнится, давным-давно, еще когда учился у Мёрддина, я читал, как кто-то из римских императоров посылал зеркалом сигналы на остров — Сицилию или Сардинию, уже не помню точно. И вестготы, захватившие Рим, тоже пользовались световыми сигналами, только они отдергивали на короткое время от огня какую-то ширму, скажем, одеяло.
— Отлично, — кивнул Стирлинг. — Когда войско окажется на расстоянии нескольких миль от Кэр-Бадоникуса, пошли нам сигнал — зеркалом, если это будет солнечный день, или костром, если дело будет ночью. — Он с трудом удержался от ухмылки, снова вспомнив Редьярда Киплинга: стихотворение о молодом британском офицере, который пользовался гелиографом для того, чтобы предостеречь свою ненаглядную невесту от козней развратного генерала Бэнкса, — и разумеется, принял и расшифровал это послание не кто иной, как сам генерал.
— Мы используем самый простой шифр, — решил Арториус. — Одна вспышка будет означать «А», две — «Б», и так далее, до конца латинского алфавита. Мы будем подавать их с вершины самого высокого из Мендипских холмов. Вспышки оттуда должны быть хорошо видны с вершины Кэр-Бадоникуса. И ты тоже можешь сообщить нам, когда все саксы соберутся у подножия.
— С удовольствием, — улыбнулся Стирлинг.
— Значит, договорились. Следи за северным горизонтом и, когда увидишь сигнал, будешь знать, что помощь всего в нескольких милях. Кадориусу и Мелвасу придется сдерживать врага, если саксы доберутся до Кэр-Бадоникуса раньше, чем наши основные силы. Подозреваю, что так оно и выйдет. Король Эйлле Сассекский был бы полным дураком, промедлив, когда Кута принесет ему весть о наших неприятностях на севере. Храни нас Господь, два короля убиты, а королева… — Он помолчал, потом сплюнул на землю. — Ладно, не будем больше о Моргане. Видит Бог, даже Ганхумара не беспокоит меня так сильно.
Хозяин Стирлинга с радостью сказал бы что-нибудь в утешение, но Ганхумара сеяла неприятности повсюду, куда распространялись ее интересы. Анцелотис Гододдинский был слишком честным человеком, чтобы изрекать утешения, которым никто не верит, поэтому они со Стирлингом уехали молча. Так начался еще один изнурительный марш-бросок на юг. Стирлинг не имел ни малейшего представления о том, где находится этот самый Кэр-Бадоникус, — местонахождение этого легендарного места оставалось в двадцать первом веке одной из главных загадок Артуровской истории. Точно так же не знал он, скольких лошадей придется ему сменить на пути туда. Он надеялся только, что не слишком много, ибо прошедшие перед ними войска северных королевств наверняка забрали все, включая дохлых кляч и разжиревших пони.
Надеюсь, хоть ты знаешь, куда мы направляемся, буркнул Стирлинг, тщетно пытаясь устроиться в седле хоть немного удобнее. А то «юг» — понятие слишком растяжимое.
Это замечание только позабавило Анцелотиса, по меркам шестого века довольно-таки образованного человека.
Не хнычь, отозвался тот. Мы, бритты, неплохо знаем, где и что расположено. Это все дороги, парень, — римские дороги, которые помогают сказать, как далеко на север, запад, юг или восток от помеченного столбом перекрестка расположено то или иное место. Любой мужчина — да и почти любая женщина, если на то пошло, — знает карту этих чудесных дорог, даже если он не обучился у своего священника или премудрого друида ничему другому. Эти дороги связывают нас воедино — в один народ. Без них мы бы и не надеялись даже собрать такую армию в столь короткий срок.
Теперь уже Стирлинг опешил от удивления. До сих пор он не думал о дорогах как о символе мощи и объединения. Он слишком свыкся с ними как со средством, позволяющим человеку добраться до нужного места с минимальными затратами сил и времени, — уважающий себя офицер должен с пониманием относиться к таким вещам, как логистика. Новый, неожиданный ракурс этой проблемы заставил его ощутить себя несколько глупо.
Ты прав, согласился Анцелотис. Всегда полезно помнить, что римляне, по большей части не отличавшиеся особой силой и крепостью, сумели покорить изрядную часть известного нам мира и удерживать ее на протяжении многих столетий. И в том числе потому, что хорошие дороги помогали им быстро перебрасывать легионы и обозы с припасами. Так что, можно сказать, спасение Британии в дорогах, да еще в умении Арториуса управлять ходом битвы.