Он бросил на альбиноса внимательный взгляд, и Элрик понял, что его неожиданный помощник не уверен, как примут его предложение о сотрудничестве. Мелнибонийцы славились надменностью и высокомерием. Элрик и сам не раз оказывался в подобной ситуации и прекрасно представлял, о чем сейчас думает его новый спутник. Поэтому он широко улыбнулся и хлопнул чернобородого по плечу.
— Ты ведь и мою жизнь спас, друг. Это удача для нас обоих.
Лысый с облегчением вздохнул и закинул топор за спину.
— Да, удача — то самое слово. Вот только не изменит ли она нам?
— Ты совсем не знаешь острова?
— Я и здешнего моря не знаю. И вообще не понимаю, как мы оказались в этих местах. Зачарованные воды, одно слово. Ты обратил внимание, какого цвета солнце?
— Да, — кивнул Элрик.
— Ну еще бы. Похоже, о волшебстве и чародействе ты знаешь куда больше меня, — заявил моряк, деловито освобождая труп пантангианина от кулона на шее. — Ты-то как оказался здесь, мелнибониец?
— Сам не знаю. Я спасался от преследователей и в конце концов оказался на берегу — дальше бежать было некуда. Потом долго спал, а проснулся уже на этом острове.
— Наверное, какие-нибудь духи, твои союзники, перенесли тебя сюда, подальше от врагов, — предположил чернобородый.
— Вполне возможно, — согласился Элрик. — У нас немало союзников среди духов стихий. Меня зовут Элрик, я по своей воле оставил Мелнибонэ, потому что рассчитывал поучиться кое-чему у народов Молодых Королевств. Я владею некоторыми магическими навыками, впрочем, ты видел…
Чернобородый ткнул себя в грудь большим пальцем.
— А я — граф Смеарган Лысый, в недавнем прошлом морской владыка Пурпурных Городов. Я командовал торговым флотом. А может, и сейчас еще командую. Это я выясню, если вернусь.
— Что ж, Смеарган, давай объединим усилия. Думаю, нам следует как можно скорее убраться с этого острова.
Возле костра, втоптанные в грязь, валялись игральные кости вперемешку с золотом и серебром. Элрик поворошил эту кучу, разыскал и поднял мелнибонийскую монету. Она была величиной почти с его ладонь. В давние времена такие монеты встречались только в сокровищницах мелнибонийских королей.
— Это твое, друг? — спросил он у Смеаргана.
Лысый, стоя на коленях, сноровисто обшаривал трупы, собирая добро.
— Да, — кивнул он, не вставая. — Хочешь взять себе?
Элрик пожал плечами.
— Я догадываюсь, откуда это. Как она к тебе попала?
— Не думай, я ее не украл. Это действительно мелнибонийская монета?
— Да.
— Я так и подумал.
— От кого ты ее получил?
Смеарган выпрямился, окончив поиски. Он рассмотрел свою добычу и ответил:
— Монета — плата за проезд на моем корабле, еще до того, как мы потерялись среди миров, ну и до того, разумеется, как на нас напали.
— Это был мелнибониец?
— Возможно, — неуверенно проговорил Смеарган. Он явно не хотел продолжать разговор.
— Воин?
Смеарган улыбнулся в бороду:
— Нет. Монету дала мне женщина.
— Но как она оказалась твоей пассажиркой?
Смеарган продолжал собирать разбросанные деньги.
— История долгая, но вполне обычная для любого купца. Мы искали новые рынки сбыта для наших товаров и снарядили целый флот. Моя доля была самой большой, поэтому я принял командование. — Он уселся возле трупа огромного челалита и начал пересчитывать деньги. — Ну что, хочешь послушать, или я тебя уже утомил?
— Я слушаю. Мне действительно интересно.
Смеарган отобрал у покойника флягу с вином и предложил Элрику. Тот отхлебнул изрядный глоток. К его удивлению, вино оказалось неплохим, и он не сразу вернул флягу Смеаргану.
— Это тоже из нашего судового запаса, — пояснил Смеарган. — Богатый букет, верно?
— Превосходный, — согласился Элрик. — Итак, вы вышли в море из Пурпурных Городов…
— Да, и взяли курс к Молодым Королевствам. Недели две мы шли строго на восток, и, должен тебе сказать, таких унылых берегов я никогда раньше не встречал, а потом еще с неделю мы не видели берегов вообще. Так мы и попали в море Ревущих Скал. Такая же область у побережья Шараза называется Змеиными Зубами, но море Ревущих Скал намного больше и страшнее. Представь себе огромные утесы, будто взлетающие из воды, а вокруг них все кипит и бурлит, как в огромном котле. Короче говоря, наш флот разметало, а четыре корабля так и остались на этих проклятых скалах.