— Девушки эти живут в том городе, который внизу раскинулся, а еще говорят, что всю жизнь здесь провели, ни о каком другом мире не знают. Либо внушение сильное, либо и правда здесь родились. За городом, в дне пути, на острове выстроен дворец, там их монарх обитает. Но подданным своим он за воротами почти не показывается. А еще периодически созывают во дворец на бал юных дев, чтобы новую пару королю составить.
— Каждый раз новую жену берет?
— Не совсем жену, — эльф замялся.
— Фаворитку он себе выбирает из самых красивых, — помог диор слова найти.
И ведь прежде ни о каких фаворитках я не ведала, а тут сразу поняла, о ком речь, опять чужая память подсказала. Ишь какой сластолюбец у них в королях ходит.
— А прежних куда девает?
На это Тальраир плечами пожал. Ясное дело, про такую мелочь не выясняли. Какое им, мужам, дело до прежних.
— И часто он свои покои новой полюбовницей пополняет?
— Как небеса на душу положат. То есть как сам решит.
Значит, пока старая не надоела, смотр не проводится.
— Будет вскоре в дворце том прием, снова девушек соберут.
Эльф замолчал, будто обдумывал что-то, а Эртен все глаз с меня не сводил.
— Ты ж лучше сразу скажи, чего удумал, — я диору велела, — а то смотришь, смотришь, никак не насмотришься.
Только черноволосый рот открыл, как эльф взвился, точно ужаленный.
— И не предлагай, дар Астелло. Шеаллин и шагу туда не ступит, мы сами способ найдем во дворец проникнуть.
— Проникнуть одно, а вызнать, что нам нужно, — это совсем другое. И не Шеаллин это твоя, смирись уж.
Может эльф что-то ответствовал, я не знаю, спиной он ко мне оборотился. Ишь ястребы, распушили перья, того и гляди дело до драки дойдет или снова что друг другу в еду подмешают.
— Ну довольно гонором меряться, — встала между ними и для пущей верности руки в стороны развела, — что я дитя, чтобы за меня решали, или не выросла еще, чтобы таким мужам слово поперек говорить?
По росту-то и правда выше плеча обоим не дотягивала, а потому их речь моя громом небесным не поразила, новой мудростью не озарила.
— Мне не меньше вашего отсюда выбраться надо, целое королевство спасти предстоит. Ежели король этот голова здесь всему, ежели он знает, как обратно попасть, тогда нужно мне во дворец. Явлюсь эльфийкой золотоволосой пред очи его, он сразу меня полюбовницей назначит.
Как-то после моих слов оба разом нахмурились. Эльф смурнее тучи грозовой сделался, точно свою Шеаллин в покоях короля видеть не желал. Но я же не взаправду, и чего только удумали?
— А еще лучше снова собой обернусь, чтобы ничего не заподозрил, чтобы не шибко от местных отличаться. Своих подданных в лицо всех не помнит, раз из дворца не выходит. Да чай не молодой супружник, чтобы разом деву в опочивальню тащить, ведь сколько их там уже перебывало. Пока суть да дело, я от дворцовых вызнаю, что нужно. И вам вместе со мной туда проникнуть проще.
— Слушай, лучница, — диор решил слово взять, — с твоей помощью во дворец проникнем, чтобы выяснить больше об этом месте, их короле, а главное, откуда здесь люди, почему не помнят о другом мире и как нам обратно попасть. А вот фавориткой становиться не будешь. Нам только до этого смотра дотянуть, а потом будем выбираться.
Да я и сама не шибко стремлюсь в фаворитки. Может этот их король своим бывшим полюбовницам головы рубит, а потом прячет в какой-нибудь тайной комнате, от которой ни у кого ключей нет. Подумала и сама поежилась. Бррр. Вот же страшный какой король.
Диор все от меня ответа ждал вместе с эльфом.
— Так я сама…
— Согласна?
— Так…
— Да или нет?
Смотри ж ты какой, и слово сказать не дает.
— Согласна я.
— Хорошо.
Все, согласие получил и отвернулся. Стал свой меч к поясу прилаживать, а эльф к земле склонился, ладонью над травой водил, а потом рвал отдельные пучки и в коробочку небольшую складывал. Не иначе снова начнет с зельями колдовать.
Мне особо собираться не нужно было, подсохшую куртку только натянуть, да мешок с платьем эльфийским и туфлями на спину приладить, еще лук свой верный захватить.
— Корзинку здесь спрячем, — то Тальраир диору сказал.
— Как здесь? — я чуть лук не выронила.
— Не спорь, Мира, во дворец с собой не понесем.
— Да как же здесь оставить? Под присмотром всегда лучше. Ведь если очнется ненароком или его кто отыщет? Уж прятать, так прятать вблизи дворца.
— А еще лучше в покоях, под кроватью, — эльф хмыкнул.
— Или в кровати, под одеялом, чтоб совсем незаметно было, — а это Эртен присоседился.
Значит и правда надумали с собой не нести.
— А по вам, так лучше в яме его прикопать, здесь, в лесу. Да землицы сверху побольше присыпать, чтобы уж точно не вышел.
Сложили руки на груди, смотрят на меня, а решение не меняют. А я же думала, если к месту нормальному выйдем, то я Тинара из корзины достану. Ну сколько можно живому существу в такой неволе томиться? Пока спит, пусть спит, иного решения еще не придумано, а вот скрюченным да скомканным, крышкой сверху придавленным, этак совсем нехорошо получается.
Стало быть, не понесут. Ну пускай, сама поволоку.
Отвернулась от них, подошла к корзинке, потянула… ага, как бы не так, у Шеаллин этой, что ножки крохотные, что рученьки тоненькие, а если в себя обернуться, так магам потом еще и меня тащить ко дворцу придется.
— Что ж ты такая неподъемная, — погладила я корзинку, а она в ответ меня погладила, прутиком по руке, ласково так. Я чуть на месте не подпрыгнула. Не иначе эльф балуется. Оборотилась к ним, а они уж снова делами своими занялись, пережидая, пока я брошу глупостями заниматься.
Тогда я снова руку к плетенке протянула, но коснуться не решилась. Может озерная вода чего почище умеет, чем просто в ином мире путников выкидывать, может она вот такие корзинки оживляет?
— Ты не балуй, слышишь? — погрозила я пальцем, а плетенка в ответ точно также веточкой помахала. Что за чудеса?!
Я всей пятерней на нее махнула, а она на меня, и вот тогда вдруг вспомнилось в чьем теле я нахожусь. Подняла руку и поманила корзинку к себе, для верности еще и позвала ее ласково:
— Иди сюда, хорошая.
Она и пошла. Скрутились нижние веточки в пружинки и пошагали ко мне.
От радости я засмеялась, а потом повернула голову, взглянуть на спутников моих. Заметили или нет?
Заметили, эти ничего не упустят.
— Плохо дело, — эльф сказал, — она магию почувствовала.
Диор тот и вовсе ладонь ко лбу приложил, ну точно голова вдруг резко у него заболела. Я же снова руки в бока уперла, подбородок выше подняла:
— Корзинка за мной пойдет, а вы как знаете.
Эртен на эльфа взгляд кинул:
— Можешь еще одну сплети? Заодно зелье достань.
Обидно стало. Я впервые в жизни в себе силу иную ощутила. Меня ведь плетенка послушалась, сама ко мне дошагала, а эти сокрушаются и хотят теперь меня в корзинку упихнуть, как Тинара бедного, чтобы не мешала. Вот так бы взяла, повела рукой и спеленала диора этого вредного, чтобы на себе ощутил.
— Ой!
И правда спеленала — кустиком, что за ним рос. Тонкие веточки в волосах запутались, прутья потолще вокруг рук и ног обмотались.
Диор давай от побегов освобождаться, но с таким лицом, что я его еще сильнее запутывать начала. А ну как вырвется, отломит ветвь подлиньше и меня этой хворостиной пониже спины.
Эльф в сторонку отступил, понаблюдать. Вот кто своими грозными взглядами меня не пугал, любил ситуацию со стороны оценить. Лишний раз кричать не станет, пока не разберется, стоит ли.
— Мирка! — Эртен прекратил с ветками бороться, — вытаскивай свои колючки, а то от твоего куста сейчас один пепел останется.
Сказал и над ладонью его шар голубой завис, вроде тех, которыми он в волкодлаков бросался. Только странно мне показалось, что сияние у шара то ярче, то тусклее делалось, и сам он то синее, то прозрачнее становился. Не иначе отрава, в кровь пущенная, действует. Все больше и больше сил отнимает. А ну как и этого скоро усыплять начнем?