— Пальцем не касался, — молвила, хотела добавить «Губами только», да не решилась. Путники ж мои разом будто выдохнули, на лицах усталость и облегчение отразились. Не буду говорить пока, сперва у злыдня этого вызнаю, после хоть пойму, о чем поведать.
— В кабинете ловушка поджидала магическая, — то Тальраир вещать начал, — такой силы оказалась, что мы оба не справились, попались в нее и после не помним, что было. Очнулись только сейчас.
— Он Тинара вылечил, — я на короля, на лавке развалившегося, указала, а после в сторону воина махнула.
Глаза у эльфа с диором стали шире диска солнечного. Шагнули слаженно к воину, склонились, оглядывая внимательно.
— Жив ли он? — со страхом спросила.
Диор вроде как кивнул.
— Этот хлядень вылечил сперва, а потом в кровать впечатал, так что у нее ножка подломилась. Не ведомо, осталась ли хоть одна косточка целой. А еще в опочивальне королевской шар есть зеркальный, в нем берег озера отражается, все видно, что там происходит. И кажется, будто внутрь шагнуть можно.
— Портал? — диор взглядом в лицо мое впился.
— Не видела прежде порталов, — пожала плечами в ответ.
— Выяснить нужно, Эртен, прямо сейчас.
— Мирка с нами пойдет! Если портал, то активируем немедленно, пока охрана короля не хватилась.
— А если при активации ловушка сработает, и Мира тоже в нее попадет? Сперва выясним, безопасно ли, а после переноситься будем.
— Верно Тальраир говорит, — я поддержала, — а я здесь за королем пригляжу, чтобы сигнал не подал. Волкодлак его укусил, так что силы теперь нет. Заодно за Тинаром присмотрю, помощь ему окажу, какую смогу, а вы скорее возвращайтесь, уж времени немало потеряно.
Видела ясно, что Эртен оставлять меня не хочет, а Тальраир хоть и сомневается, но настроен быстрее в королевскую опочивальню бежать. Тогда эльф достал из-за пазухи еще одну веревку и мне протянул.
— Вот, Мира, если что, сможешь его связать. Из волокон растительных выплетена и воле твоей послушна будет. Поспешим, Эртен.
Диор молча взгляд на меня кинул, а после ближе подошел, стал вокруг моей шеи руками водить, пока не выткал нити синие, между собою связанные. Легли они на грудь, точно ожерелье невесомое.
— Защита дополнительная, — мне пояснил. После оба на короля глянули, а тот лежит себе связанный, не шевелится.
— Стой, Эртен, — позвала на полпути к двери, — защита эта твою силу тянуть будет, ведь и так угасает.
Мотнул головой и пошел упрямо дальше. После в коридор дверь отворил, и выскользнули оба из спальни, а я с королем и воином осталась.
Глава 14. Разговоры вести, не лапти плести
Взяла я веревку эльфийскую поудобнее, а она словно живая в руках и повинуется мне будто стебельки и веточки в лесу. Натравишь такую на человека, недоброе задумавшего, и кинется настоящей змеей. Хороша веревочка, не простая совсем. Не зря Тальраир ее оставил. В чарах эльфийских король, видать, не смыслит. Не смог же корзинку открыть, принесли-то ее в комнату запечатанной. И придушить такой веревочкой ничего не стоит, даже шибко силы прилагать не нужно, пальчиками токмо пошевелить. Как еще интересно синие нити действуют?
Взглянула искоса на короля, лежит. Веревка по воле моей вокруг руки обмоталась, ни дать, ни взять, змеюка истинная, а сама я к Тинару метнулась. Вот уж кому худо пришлось бедному, все члены на теле обласканы, места живого не осталось.
Присела рядышком с ним, сперва сердце послушала, потом давай как матушка учила, переломы в теле искать. Коли где хрустнула косточка, то надо ее в лубок и не тревожить, так быстрее зарастет. Щупала, щупала, а ничего не нащупала. Ушибов, тех сколько хош, выбирай по размеру иль по цвету. Шишек, ссадин, царапин — тех еще больше. А вот, чтобы косточка где сместилась, с привычного места в сторону ушла, такого не отыскала вовсе.
Ух! Дух перевела, отлегло от сердца. Прислонилась устало к кровати, снова на короля глянула да подорвалась на ноги. Веревка на руке, точно живая шевельнулась, токмо что не зашипела.
Сидит злодеюка, к стене привалился, что руки, ноги связаны и бровью не ведет, с интересом посматривает, чего я тут с воином делаю.
Эх, надо снова в Мирку обращаться, а то ж ни звука не слышу, да только тело шибко уставшее, так и ноет, так и ноет «Не обращайся». Шагнула я к прутьям решительно, с обликом иным повременить надумала. Выяснить стоит, что хитромудрому этому надобно. Ох, чую, не зря дал себя за решетку упихнуть. Повела ладонью, и слетела повязка со рта королевского на лавочку.
— Не лежится тебе, душегубище?
— Ладони затекают, — отмолвил. И дальше сидит, как ни в чем не бывало. — Братья твои портал не откроют, кроме меня зеркало никому не подвластно.
— На что тебе зеркало это? — подошла я поближе к решетке, веревочка моя всеми шерстинками ощетинилась, король на нее взгляд кинул, усмехнулся.
— Грозная какая. И копия ее также на твою магию откликается. — Кивнул на путы свои, — крепко сжимается, сейчас совсем без рук и ног оставит.
А сам вдруг потянулся пальцами и погладил веревку, нежно так, заботливо, и зашептал: «Не сжимайся, я себя хорошо вести буду, слово даю». Слова его ласково звучали, и тон мягкий так и плыл, так и плыл по воздуху, теплее солнышка согревал.
Моя змеюка ручная тут же растеклась по телу, точно это ее погладили, а подруги ее и вовсе с запястий и щиколоток королевских спали, на лавочку скользнули и обычной веревкой притворились. Будто не вязали тут никого. Король поднялся, потер следы красные на руках, а после к решетке шагнул, где я застыла. Положил ладони на прутья, на меня смотрит и опять улыбается. А я чувствую, как от взгляда этого сердце заходиться начинает.
— Я тебя предупредила, — строго так сказала, — будешь своей магией баловаться, заместо Тинара в корзине очутишься. Побрехун этакий!
— А в чем же я соврал?
— Притворился, что магия покинула, а теперь сам веревки скинул?
— Это не я, ты меня развязала. Твоя магия с ними связана, ласку к ним и ты чувствуешь. А я на тебя чары не наводил, о том уже прежде говорил.
— Брешешь и все тут, и краснеть даже не думаешь. Ты девиц невинных околдовываешь, в соблазн вводишь, не даром всякая глядит на тебя и дар речи теряет.
— Зачем мне их зачаровывать? Вместо нормальной женщины цепную собачку рядом иметь? В первый момент магия их опьяняет, потом все проходит, привыкают. Я выбираю лишь тех, кому и правда понравился. Тебе вот понравился.
И дальше улыбается злыдень.
— Чего ж не выбрал?
— Выяснить хотел, с какой целью явились. Вы смело на берегу озера дрались, особенно ты, лучница.
И с выражением особенным сказал и посмотрел так, что сердце опять заекало.
— Не знал тогда, что ты эльфийка, еще и облик меняешь.
— Так то ты нас в озеро заманил? — решила все из него вытянуть, коли говорит.
— Я предложил вам спасение.
— Ты на нас волкодлаков натравил?
— Нет. Их к вам порталом перенесли. Зеркало перенос отразило. Оно такой же портал, но работает лишь по моему желанию.
— Это сколько ж народу ты сюда затянул, душегуб окаянный!
— Сами приходили, — ухмыльнулся, — кто-то топиться, кто другого топить, кто просто искупаться хотел.
— Ты ж себе с людями целое королевство выстроил.
Пожал плечами.
— Отчего не выстроить? Одному скучно на озерном дне вечность коротать.
— А с девами веселее? Смотрины, глядишь ты, устраивает! А надоела, так прочь отсылаешь. Одну то выбрать не с руки? Пользоваться бы вам только, сердца девичьи топтать.
— Ты за чужую невинность переживаешь или за себя говоришь?
— Да хоть за кого! Это картину в целом не меняет.
И обидно так стало, и Лик вспомнился и девица та черноволосая с ним, еще девки в зале, драгоценностями увешанные. Понравился он мне, как же! Да я от таких любодеев за тридцать полетов стрелы держаться буду.
— Я не просто так выбираю, Мира. А хочешь узнать, почему?
— Больно надо! Я узнать хочу, чего ночью было.
Смотрю на него пристально, чтобы, стало быть, ни слова не упустить, а он в ответ также смотрит и молчит. Вот как значит? Обернулась к плетенке, поманила ее к себе и на прутья указала. Король даже назад отступил, от удивления. Корзинка моя дошагала до решетки, сплющилась и протиснулась между прутьями. У властителя в этот момент такое выражение лица приключилось, что сразу понятно, теперь уж вовсе ему не до скуки. И не пугается, главное, стоит себе и ждет, чего дальше будет.