Закусила губу, а по макушке вдруг ладонь широкая прошлась, боль усмиряя. Нежно волосы растерпавшиеся пригладила.
— Не приучили тебя ласковей к себе относиться? То-то колешься постоянно, что и себя жалеть не научена?
— От жалости к себе проку мало. Ты вот сам шибко умеешь? Куда подался? Без лесной магии эльфийской в Северные чащи пошел? А без своей магии всех зверей решил грудью встретить?
— Для зверей меч имеется, — вновь усмехнулся, — а места и понадежнее открытых полян и озерных берегов есть, там защиту удобней держать.
— А ну не смей уходить! — ногой топнула. Вот же упрямый какой, верно Тальраир приметил. А потом вдруг осенило! К болотам возвращается, точно к болотам. Еще и ждать нападения там возьмется, чтобы зверье за собой в топи увести. Да только один из трясины не выберется. На погибель верную пошел. Блаженный!
Не стала больше уговаривать и время впустую терять. Выставила руки перед собой, и потянулись веточки кустов, стали диора окружать, чтобы в кокон неразрывный завернуть. А он молча стоит, неподвижно, ни шар создавать не торопится, ни ветки мечом рубить. Просто стоит и смотрит на меня, а как только решила, что моя взяла, взмахнул ладонью. Легко, почти незаметно, и меня вместо диора сковало, как тогда, когда на спину ему кинулась, решив, что Тинара убьет. Не полностью парализовало: руками, ногами самую малость пошевелить могла, но магию лесную призвать не выходило. Шагнул тогда ближе, вырываясь из объятий лесных, оцарапавшись до крови о колючки, обхватил мое лицо ладонями и склонился. К губам прижался на миг, обжег поцелуем и резко отступил.
Нырнул в сторону, под ветвями протянувшимися, и среди зелени скрылся. А я ни хруста веток не услышала, ни иных звуков, тишина была для меня кругом и даже собственные горькие всхлипы слуха не коснулись.
Спало тогда онемение, а пошевелиться все равно не смогла, только на землю сползти, когда начал мир вокруг смазываться и покачиваться. Уткнулась лицом в колени и завыла, как звери лесные воют. И тоска такая, безысходность накатили, а слезы горьким потоком потекли по лицу, не остановить. Довел, ирод упрямый, даже дышать больно и во стократ хуже сейчас, чем когда Лика в чужих объятиях увидала. Прежде всякий раз, удар встречая, могла с собой совладать, о другом, более важном подумать или, на крайний случай, себя обругать, а теперь ничего не помогало. Накатило. Подумалось, что вот лягу тогда здесь сама, и пускай звери, диора сожрав, за мной приходят, не сдвинусь с места.
И точно бы не сдвинулась, кабы меня силой не подвинули. Эльф с Тинаром отыскали среди кустов, покачали головами, и Тальраир снова на руки поднял. А я уж не сопротивлялась ничему. Делайте, что угодно, хоть все разом в болотах топитесь. Только на берегу не позабудьте, сама ж в таком состоянии до топи не доползу.
Донесли меня до поваленного дерева через протоку мелкую, Тальраир на колени усадил, а Тинар воды поднес. Лицо умыли, а вой унять не могут. Эльф бы и дальше меня в объятиях ласково баюкал, успокаивал, да воин, к бабским истерикам явно привыкший, взял и ключевой водицы еще на голову вылил.
Ох, остудила водица, особливо когда за шиворот пролилась. Слезы разом смыла, а я пожалела, что Тинара прежде в болоте не притопила. Тальраир тут же рубашку стащил, принялся меня обтирать, высушивать и на воина укоризненно поглядывать.
— Ну а что? Проверенный способ, — пожал плечами воин, — а то дальше только хуже. В беспамятство впала бы. Видал я таких баб, прямо дрожь по телу. Как они себя не помня, кидались куда ни попадя, умом трогались, — и повертел пальцем у виска.
— Впредь, к Мире такой способ не применяй, — твердо ответствовал Тальраир. Отер меня всю и по щеке ласково погладил, спросил, — ну как ты?
Я в ответ снова носом зашмыгала. Тогда Тинар рядышком присел, мне в лицо заглянул и эльфу посоветовал:
— Это ты зря сейчас лаской успокоить пытаешься, не тот случай.
А я на воина посмотрела, нос рукавом утерла и прямо спросила:
— Что ты его не остановил? Меч-то отобрать мог? Как позволил ему уйти?
Тинар голову повесил и руками развел:
— Не могу, — ответил, — приказа прямого ослушаться. Сама наблюдай, — подскочил на ноги, склонился к земле, углядел наши следы и попробовал в том направлении идти, откуда меня принесли. Шаг сделал, два и замер.
— Видишь? Заметила, что происходит, когда пытаюсь за ним следом отправиться? Приказ военачальника не обсуждается, на то он и приказ. Каждый, кто клятву приносил, его ослушаться не смеет.
— Да что городишь? — высказалась в сердцах и кулаком стукнула в подтверждение. Тальраир тогда вздрогнул, ему, бедному, удар в солнечное сплетение пришелся. Я ж не смотрела, куда бью.
— Эртен дар Астелло, высший глава всех военных сил, частей и родов королевства, куда входят и вольные наемники. Правила в военном деле для всех общие, только условия разные. Я, как и любой, кто клятву приносил, должен за военачальника при случае жизнь отдать, а приказам не смею противиться. Так-то Мирка.
Сказал и отвернулся с досадой, поскреб пятерней макушку, а потом схватил камень и запустил в протоку. После с грустью пояснил:
— Нам кроме как его повеление исполнить ничего иного не остается.
Я мгновенно на Тальраира оборотилась, а он взгляд не отвел, лишь вздохнул.
— Тебя снова в болота не пустим, это не обсуждается. Я один могу пойти, а вы с Тинаром дальше шагайте.
Посмотрела на них двоих, а потом сползла с колен Тальраира, на бережок опустилась. Ведь если разрешу, и этот следом отправится и там же сгинет.
— На поляну идите, — вымолвила с трудом, — умоюсь сейчас и приду. Только дух переведу немного.
Переглянулись между собой и поднялись. Кусты шевельнулись следом, скрывая две высокие фигуры, а я наклонилась над протокой, протянула ладони, зачерпнуть полную пригоршню студеной водицы и чуть в протоку не свалилась. Сжала кулаки и стала яростно глаза тереть, а потом снова на водную гладь воззрилась. Я на нее гляжу, а на меня оттуда король глядит и улыбается.
— Здравствуй, Мира, — сказал.
Ну ведь не тронулась я и правда умом? Склонилась пониже:
— И тебе не хворать.
— Что не спрашиваешь, как я здесь очутился?
Я плечами в ответ пожала, а чего спрашивать, тут либо я тронулась, либо у него магия такая.
— Мира, — шире заулыбался, — я с помощью зеркала могу таким образом любой водяной источник использовать.
— Следишь, стало быть?
— Присматриваю, — ответил.
А мне подумалось, хорошо, что только лицо надумала умыть.
— И прежде следил?
— Лишь с тех пор, как впервые на берегу озера увидел. С тех пор и наблюдаю… за тобой. Вернешься, Мира?
— На что сдалась я тебе? — спросила устало.
— Понравилась, — улыбнулся, — а сам взглядом так и манит. Хоть сейчас бросайся в протоку и плыви к королю.
— Чего сам не утянешь? Сила уж вернулась? Поднимай волну да смахни с бережка.
— Я бы смахнул, — засмеялся, а после вразумил, — порталом лишь озеро служит.
— Экое неудобство тебе. Самому не дотянуться.
— Дразнишь меня, Мира? — головой покачал.
— Размышляю я, властитель. Мысль такая пришла, что коли в любом источнике отразиться можешь, то тебе и не сложно в саму столицу заглянуть.
Склонил задумчиво голову, рассматривает меня и будто все мысли читает.
— Обратно к болотам пойдешь?
— Пойду.
— Что же взамен предложить желаешь?
Я вздохнула тяжко. За просто так никто помогать не возьмется и особенно властитель хитрый. Стало быть, пора сделку заключать.
— Если поможешь, сама к тебе приду… коли в живых останусь.
— Дай слово в бою участия не принимать, а после к озеру отправиться. Тогда сделаю, о чем просишь.
Я в грудь воздуха набрала и рот открыла, чтобы слово ему дать, а тут к губам ладонь чужая прижалась, бережно, но решительно, и я по этой манере сразу Тальраира признала. Вот ведь со слухом неприятности одни! Подкрался ко мне, а я не приметила. Небось в кустах схоронились, за мной наблюдали. Ни дать ни взять, уже и с королем за моей спиной в спор вступил. Взяла я тогда и обернулась Миркой и сразу плеск громкий услышала. То Тинар, к превращениям непривычный, в сторону шарахнулся и в протоку свалился.