О жезле, очевидно, я был должен позаботиться сам.
Я открыл записную книжку. На первой странице была пентаграмма, изображенная чем-то смахивающим на высохшую кровь. В ее центре старокельтским письмом было аккуратно написано «Овэйн Арфист». В углах звезды были астрономические символы Марса, Меркурия, Венеры, Солнца и Луны. Остальные страницы оказались чистыми.
Я взглянул на часы — у меня было еще много времени, так что я сошел вниз и позвонил Питу Кустису, объяснив ему, где находится кладбище при церкви. Он сказал, что припаркуется неподалеку, в машине без опознавательных знаков.
Я прошелся до магазина магических принадлежностей и спросил мисс Мейб, много ли у нее магических жезлов.
— Фаллических или для сцены? — спросила рыжая красавица.
— Разве есть разница?
— Конечно, есть разница. Ты будешь выглядеть весьма глупо, размахивая членом королевских размеров в театре, разве нет?
— И не только в театре, — рассмеялся я. — Но все равно, мне такой и нужен, я думаю.
Она выдвинула ящик и спросила:
— Пластмассовый или из человеческой кости?
— О, непременно из человеческой кости.
Она достала из ящика нечто похожее на восемнадцатидюймовый пенис и сообщила:
— Это вдвое дороже, так как это одновременно еще и флейта. Он высверлен, так что ты можешь с его помощью управлять ветром или призывать мертвецов, похороненных в неосвященной земле. Конечно, если умеешь играть на флейте.
— Это действительно человеческая бедренная кость?
— Послушай, я только продаю эту дрянь. Я ее не делаю. Наш поставщик утверждает, что это кость, ясно? Я не желаю знать, где он ее выкопал. Ну и кольцо же у тебя! Где ты им прибарахлился?
— Разве оно не отсюда?
— Да нет. Оно выглядит достаточно дорогим. Я раньше работала в ювелирном, так что я узнаю настоящий гагат с первого взгляда.
— А как насчет золота? На нем нет пробы.
— Значит, оно старое. Или поддельное. Если у тебя палец не позеленеет через пару дней, все будет ясно, разве нет?
Я поинтересовался, сколько я ей должен за жезл, и она сказала — пятнадцать долларов. Я сказал, что это дорого, и мисс Мейб вздохнула:
— Тогда иди раскопай какую-нибудь могилу и сделай сам. Так нужен он тебе или нет?
Я заплатил и взял жезл. Затем я вернулся в свою комнату и достал из-под матраца свои собственные магические принадлежности.
Кольт «кобра» калибра 0, 38, заряженный полноценными патронами. Я укрепил кобуру под своим зеленым замшевым пиджаком и сложил остальные предметы в саквояж. Затем, когда я выкурил миллион сигарет, пришло время двигаться.
Мерлин ждал меня на кладбище при церкви Четырнадцати Святых Мучеников, а машину своего черного сотрудника я заметил через полдома на другой стороне улицы.
Кустису и мне следовало бы быть поумнее.
— Мы пройдем задами, с другой стороны, — прошептал Мерлин, поднимаясь с камня, который ему так полюбился.
Я пошел за ним по траве затененного кладбища, размышляя, как бы мне подать знак Кустису.
Но сделать это не было никакой возможности. Со своего места он не мог видеть, что нас там уже нет. Он не станет ничего предпринимать, пока не забеспокоится, почему мы так долго не выходим. Но к тому времени может быть слишком поздно. Кроме телепортации Мерлин Плью знал и другие способы передвигаться незамеченным.
Заднего входа у церковного двора не было. Но Мерлин, прошипев: «Следуй за мной», перескочил через четырехфунтовую кирпичную стену, как кошка!
Я последовал и приземлился на гравий аллеи, находившейся за церковью. Необычайно ловкий старый козел провел меня таким же образом еще через одну садовую стену и вошел в заднюю дверь покинутого дома. Я уже пыхтел, пытаясь успеть за, ним, когда мы перебежали темную улицу, прошли насквозь второе здание и оказались на аллее. Между высокими зданиями с обеих сторон было совершенно темно.
— В этих местах никто не живет? — пробормотал я.
— Это склады, — объяснил Мерлин. — Мы уже недалеко от реки. Осторожнее на этих камнях, Овэйн Арфист. Мостовая здесь нуждается в ремонте.
Я оценил его слова, когда чуть было не вывихнул лодыжку, пытаясь за ним успеть. Я едва мог различить в зловонном мраке передвигающуюся по-крабьи фигуру.
Наконец мы достигли двери, терявшейся во мраке безликого кирпичного пространства. Мерлин тихо постучался, как мне показалось, азбукой Морзе, и дверь открылась без слов. Если за ней кто-то и был, то я его не видел. Я искренне надеялся, что они делали это с помощью невидимых нитей.
Нижний уровень складского помещения слабо освещался далекой лампочкой и был заполнен деревянными ящиками и глиняными бочонками.
Старик остановился у большого ящика, сказав:
— Нам лучше надеть балахоны.
Я открыл саквояж и надел свой балахон, натянув на голову капюшон. Как Мерлин принес свой балахон, можно было только гадать. Ему как будто нравилось материализовывать разные вещи из воздуха.
Когда мы были облачены как положено, Мерлин отодвинул ящик и сказал:
— Влезай, влезай!
— В ящик? — нахмурился я. Затем я увидел, что ящик накрывал лаз в полу. Стальная лестница вела вниз, в подвал, и Мерлин пошел первым. Я последовал за ним и очутился в еще более темном месте. Гротескная фигура Мерлина вырисовывалась на фоне отдаленного мерцающего свечения.
— Сюда, Овэйн Арфист, — пробормотал он.
Мы стали протискиваться между бочками и ящиками, пока он не вывел меня на открытое пространство в одном из углов подвала. Там был алтарь, сооруженный из длинного ящика — или гроба, — покрытый сине-золотой парчой. Зловещий зеленый огонь горел в большом чугунном котле в середине алтаря. Над ним, непристойно освещаемое зеленым пламенем, находилось перевернутое распятие с прибитым к нему женским телом. Фигура была тревожаще реальной, и ее глаза, казалось, смотрели на меня. На ее лице была веселая улыбка. Волосы — на голове и всем прочем — были цвета моркови. Я взглянул еще раз, и — нет, это не та девушка из магазина. У мисс Мейб более плоская грудь.
Я настолько увлекся рассматриванием этого нечестивого алтаря, что заметил окружающие его фигуры в черных балахонах только тогда, когда одна из них спросила на уэльском, кто я такой. Голос был женский.
— Это мой телохранитель, Овэйн Арфист. Мне угрожают смертельные враги. И вы говорили, что у нас нет жезла.
— Из-за это дуры Лоури. Сказала, что находится под Проклятием Луны. По-моему, она теряет мужество в последнее время. Твой длинный страж посвящен?
— Конечно, но по шотландскому обряду. Ты думала, я приведу сюда каувана!
— В таком случае, Овэйн Арфист, — усмехнулась женщина, — Сибилла, госпожа Кошек, просит тебя остаться. Сегодня нам потребуются сильные руки.
Она шагнула ближе, и мне удалось ее рассмотреть. Ее лицо, в обрамлении складок черного капюшона, было открыто.
Это была Сибилла Эванс.
— Жезл Овэйна Арфиста к твоим услугам, госпожа. — Мне удалось выпалить так, что я даже не взвизгнул.
Узнала ли она меня? Ее глаза, казалось, смеялись, светясь каким-то тайным знанием. Однако я находился спиной к огню, и в последний раз, когда мы с ней виделись, я говорил по-английски.
И только после того, как она любезно кивнула и растворилась во мраке, я дал волю чувствам — во имя Всемогущего Господа, кто — или что — это было?!
Где-то в темноте прозвенел гонг, и Мерлин прошептал:
— Церемонии сейчас начнутся. Обратись к своей душе, Овэйн Арфист.
Другой женский голос спросил Мерлина, не пора ли начать проклятия, и старый колдун провозгласил:
— Братья и сестры, давайте богохульствовать.
Медленно, поначалу неуверенно, фигуры вокруг меня стали бормотать:
— Аминь… веки… во… слава… и…
Я понял, что они читают Христову молитву наоборот. Я бормотал бессмысленные слова. Не только потому, что боялся оскорбить Всевышнего, но и потому, что без практики не мог читать молитву наоборот.
Что-то потерлось о мою ногу, и, взглянув вниз, я увидел кота. Большого черного кота величиной с зайца. Это был или тот чертов бесхвостый кот госпожи Сибиллы, или его близнец!