9 октября. Румыны не оправдали надежд, возлагавшихся на них друзьями и поклонниками. На русских выпадет обязанность притти им на помощь в Добрудже.
15 октября. Вслед за Ллойд-Джорджем выступают Асквит и Бонар-Лоу с решительными декларациями о войне и мире. По-видимому, они сочли необходимым поднять флаг на министерской мачте в виду малодушной позиции кой-кого из их окружения.
Я боюсь, что румыны попали в отчаянное положение. Но они поступали так, как поступали и остальные государства Антанты: из политических соображений они делали то, что им хотелось, а не то, что требовалось военной целесообразностью. Мы пришли неподготовленными в Месопотамию, Французы начали кампанию с вступления в Эльзас.
Есть люди, которые думают, что германофильски настроенное русское правительство может заключить сепаратный мир с Германией, чтобы предупредить создание Польского королевства, но это означало бы отказ от всех русских мечтаний о Константинополе, так как немцы не могли бы оставить его в руках России и прервать, таким образом, связь Германии с Багдадской железной дорогой.
14 октября. Надеются, что удастся спасти Румынию от разгрома: русские спешат ей на помощь.
16 октября. Я видел письмо из хорошего петербургского источника, датированное 25 сентября.
Русская гвардия понесла очень большие потери между Ковелем и Ровно. Командовал ею генерал Безобразов, которого император назначил вопреки протестам генерала Алексеева. Перспектива новых атак со стороны немцев угнетающе действует в Петербурге. Солдаты, снаряды, легкая артиллерия и ружья имеются в большом и почти достаточном количестве. В марте 1915 г. Россия производила 500 000 снарядов в месяц. За последний месяц она получила 4 000 000 легких снарядов, в том числе заграничные, а по выпуску орудий Путиловский завод достиг [производительности, существовавшей до секвестра его, и ожидается, что вскоре производительность возрастет до 250 орудий в месяц. Не хватает тяжелой артиллерии и крупных снарядов. Эта нехватка привела к большим потерям и к приостановке наступления, когда русские увидели против себя не австрийцев, а немцев.
Угнетающе действует также разруха, дороговизна и неспособность правительства. Предполагалось, что положение Штюрмера поколеблено, что от него отошли поддерживавшие его митрополит Питирим и Распутин, что на посту председателя Совета министров его сменит Тренов, что г. фон-Гирс или г. Ботвин намечаются на пост министра иностранных дел, но ни одно из этих предсказаний не оправдалось; принимая, однако, во внимание, наклонность этих лиц к крайней правой и к реакции, такие перемены едва ли имели бы большое значение. Все названные лица в душе враждебны либеральным идеям и принципам. Они молчат, так как не могут поступать иначе. Говорят они только то, чего не думают, за исключением бесед с близкими друзьями, и тогда они открывают свой подлинный характер. Журналист Булацель, который выступал с оскорбительными нападками на Англию и вынужден был оправдываться перед британским послом, утверждает, что Штюрмер, отдавая ему распоряжение ублажить посла апологиями, сказал ему, что разделяет его взгляды. Москва (национальная и либеральная партии) только и заставляет правительство вести приличную внешнюю политику. Петербург не заслужил этой похвалы.
Лондон, 20 октября. Некоторые члены правительства говорят, что мы разорены и не можем продолжать войну. Другие говорят, что мы достаточно воевали и можем добиться приемлемого мира, или говорят, что победить мы не можем, что мы не в состоянии выгнать немцев из Франции и Бельгии, и что война окончится вничью.
26 октября. Сегодня утром я видел Лэнсдоупа. Я возражал против возможности сепаратного мира между Россией и Германией. Он не верит в такую возможность, но опасается гибели Румынии и могущего последовать за этим отчаяния в России. Он думает, что это произведет на нейтральных более сильное впечатление, чем победы Антанты под Верденом.
27 октября. Бальфур считает невозможным, чтобы Румыния со своими 800 000 солдат была стерта с лица земли, подобно Сербии. Он, по-видимому, не слишком встревожен рейдом германского флота в Доверском проливе. Между тем, ему надлежало бы знать размеры опасности. Мне это событие представляется серьезным, особенно в связи с потоплением без всякого разбора судов мелких нейтральных государств, как Норвегия, Дания и Голландия, и с тоном угрозы, который Германия усвоила себе по отношению к Норвегии и который означает новую попытку терроризировать нейтральных и, таким образом, чинить препятствия нашему снабжению.
Глава двадцать шестая
Ноябрь 1916 года.
Париж, 3 ноября. Германские социалисты подняли совместно с русскими анархистами агитацию за мир.
4 ноября. Из авторитетного источника я узнаю, что румынские архивы перевезены из Бухареста в старую столицу Молдавии, Яссы, неподалеку от бессарабской границы России.
На одном русском заводе произошла демонстрация с требованиями мира. Два пехотных полка отказались восстановить порядок, вследствие чего были вызваны казаки, которые и рассеяли толпу. Говорят, что германские социалисты при содействии германского правительства вошли в связь с русскими анархистами. Москва твердо сопротивляется попыткам преждевременно заключить мир.
7 ноября. Глупости, совершаемые Россией время от времени, прямо губят нас, но нас спасают просчеты немцев. Российский император сделал глупость, не подтвердив обещаний, данных Польше вел. кн. Николаем Николаевичем. Германский император и его австрийский коллега, как нам кажется, тоже наделали ошибок в польском вопросе. В какой мере и надолго ли русские поляки, единственные, которые будут пользоваться частичной автономией под германским владычеством, будут находиться под обаянием германской декларации? Им придется, ведь, сражаться в германской армии либо против Франции и Англии, не любить которых у них нет оснований, либо против России, с перспективой быть расстрелянными в случае взятия в плен.
У меня есть сведения, что Штюрмер уже в опале, и что болезнь его должна подготовить к его уходу, и что Сазонов может вновь появиться на политической сцене! Несмотря на то, что Петербург и германофильская партия относятся одобрительно к заключению мира, Москва и армия не допустят да этого.
8 ноября. Здесь было немало разговоров о том, что германофильски настроенное министерство побуждает Россию заключать сепаратный мир с Германией. Гуннский и австрийский императоры, по-видимому, потеряли всякую надежду на такой мир, так как, объявив русскую часть Польши королевством под верховным владычеством Германии, они сделали невозможным примирение с Россией.[68]
15 ноября. Пуанкаре негодует по поводу текста русского протеста на декларацию германского и австрийского императоров о будущем Польском королевстве. Он старался о том, чтобы русским объявили, что если император подтвердит обещания, данные вел. кн. Николаем Николаевичем в начале войны, и пообещает русской Польше действительную автономию, то Антанта сделает во время мирных переговоров все возможное, чтобы присоединить к русской Польше Польшу германскую и австрийскую.
20 ноября. Дени Кошен сделал мне визит сегодня днем. Он говорит, что посланники держав Антанты в Афинах, заявляющие о своем желании примирить Венизелоса с королем, на самом деле внушают королю недоверие к Венизелосу, а Венизелоса подстрекают против короля. Таким образом, действия посланников носят антидинастический характер, и они разъединяют короля и его подданных, вместо того, чтобы сближать их. Кошен считает, что результатом войны будет общая передвижка на восток всех континентальных участников войны. Франция получит Эльзас и Лотарингию, Германия – Польшу и значительную часть западной России. Россия будет компенсирована в Малой Азии, Италия вытеснит Грецию из ее владений, граничащих с Албанией. Англия удержит германские колонии, которые она заняла или сможет еще занять. Он ничего не сказал относительно того, что получат Греция, Сербия и Болгария. Он не думает, чтобы из Салоник пришло что-либо, способствующее спасению Румынии. Он не любит русских и смотрит на них как на восточный народ, которому надлежало бы вернуться на Дальний Восток.
68