Ужас в глазах Лолы говорил сам за себя. Она в панике заметалась по комнате, рассовывая по шкафам и книжным полкам тарелки, бутылки, цветы и его, Бориса Михайловича, одежду. Руки у нее тряслись, лицо побледнело.
– Господи, это он, муж… – прерывающимся голосом прошептала несостоявшаяся партнерша Бориса Михайловича по феерическому сексу. – Он сегодня в суде сказал, что от своей доли имущества отказывается, потому что меня любит, и мириться приедет, я думала, шутит… Какой ужас, он тебя убьет! Его в прошлом году чуть не посадили, пяти слов не успела сказать с новым соседом по гаражу, а он его… Я к соседу в больницу потом ездила, умоляла, чтобы он заявление из милиции забрал… Ой, что делать?!
Лолина паника передалась Борису Михайловичу, и он, рысью обежав комнату в поисках убежища, находчиво нырнул в спасительную балконную дверь, которую Лола – молодец, не растерялась! – тут же закрыла изнутри на шпингалет и задернула портьеру. Так Борис Михайлович оказался на чужом балконе, в полном неведении относительно того, что происходит в комнате. Он, и в детстве никогда не дравшийся мамин и бабушкин сынок, все конфликты с одноклассниками решавший подкупом и компромиссом, всегда панически боялся физического воздействия. Теперь он боялся не только боли, но и морального унижения – как, его, господина Щукина, уважаемого бизнесмена, члена местного отделения Ротари клуба, куда допускают далеко не каждого, застанут в трусах и одном носке на балконе у любовницы, позорно побьют и выставят на улицу! Да об этом завтра же напишут во всех местных газетенках! А этот чемпион хренов и убить может, что за радость, если его потом посадят. Нет, он готов терпеть не только холод и комаров, но и голод, если понадобится! Хотя напряжение его все же несколько отпустило – раз его не побили сразу, может быть, Лола и смогла каким-то образом выкрутиться, женщины вообще способны на многое. Например, рискнуть завести любовника при таком активном муже. Интересно, что они там делают? И если его даже не побьют, что он скажет Катюше по поводу комариных укусов, ведь в ту элитную сауну, куда он якобы отправился, комаров могли запустить только при желании клиента за отдельную плату – для экстрима. Вляпаться так позорно и непоправимо, как в дешевом анекдоте про мужа, жену и любовника, коих он знал прорву и всегда смеялся над незадачливым ходоком, – дурак, кретин… Мысли пошли по третьему кругу.
И тут балконная дверь, тихонько скрипнув, отошла в сторону, будто от сквозняка. Борис Михайлович испуганным зайцем метнулся в сторону – вот оно, начинается! Однако ничего не произошло. Набравшись смелости, он осторожно, прижимаясь спиной к стене, как делали герои в кино про милицию, заглянул в щель, потом на пару миллиметров отодвинул портьеру. У порога лежал лист бумаги, наспех выдранный из тетрадки в клеточку, по нему торопливо бежали кривые буквы: «Увожу его в ресторан. Штаны под диваном. Дверь захлопни. Позвоню!»
«Черта с два ты до меня когда-нибудь дозвонишься, дура!» – с огромным облегчением подумал Борис Михайлович, упав на четвереньки и судорожно выдергивая из-под дивана рубашку и брюки. Они превратились в пыльный комок – не сказать, что Лола большая аккуратистка. Потом, лежа на животе, наскоро обшарил углы, но второго носка так и не нашел, безжалостно сминая задники, впихнул ноги в ботинки, осторожно, с оглядкой, выбрался из ненавистной квартиры и с грохотом скатился по лестнице.
Как на крыльях пролетая по двору, он, конечно же, не обратил внимания на стоявшую у подъезда машину. Впрочем, если бы и обратил – тонированные стекла надежно скрыли бы от его глаз и хохочущего Макса на водительском месте, и усталую Леру в прелестной желтой тунике с коричневой драпировкой. Лера сидела, уронив руки и запрокинув голову на спинку кресла, веселья Макса она не разделяла. Отхохотавшись, Макс спросил:
– Домой?
– Да. Только поднимись, проверь, как он дверь захлопнул. Нам отвечать за казенное добро, если что. Макс, почему в тебе не говорит мужская солидарность?
– Да поделом ему, идиоту! Думать надо головой, а не тем местом, которое у него… – пустился было в пояснения Макс. Но Лера его перебила:
– Все-все, я поняла, вопрос исчерпан. Но ты у нас парень видный, и я на твоем месте не зарекалась бы. Вот женишься…
– …И буду гулять с умом.
– Умница. Вот один еще только вопрос в жизни меня интересует – а есть такие, чтоб не гуляли?
– Мужики? Нормальные? Нет. Закон природы, иначе бы давно уже вымерли.
– Ясно, спасибо, успокоил. А то ты недавно спрашивал, чего я замуж не выхожу – теперь понял? Иди давай, проверь, и поедем, у меня уже совсем сил нет.