Подозрительность Иностранного отдела Ленгублита доходила до того, что однажды не был пропущен в СССР том сказок Андресена. Главлит вынужден был все же «поправить» чересчур ретивых надсмотрщиков, поскольку «Андерсен — классик и запрещать его произведения нецелесообразно, несмотря на некоторое присутствие в них мистики» (I — ф. 281, оп. 1, д. 26, л. 155).
Еще более жестко относилась к детской классике и приключенческим книгам «библиотечная цензура», о которой уже заходила речь. По словам Н. К. Крупской, «необходима непримиримая борьба с детскими книгами, проникнутыми чуждой идеологией, преподносимой обычно в весьма замаскированной, но очень эмоциональной форме»14. Ее сподвижница — Н. Херсонская уже в 1925 г. объявила сказки — «опиумом для народа», поскольку «в них недостает классового материала… они затуманивают его, порождают смуту в сознании ребенка», тогда как «нам надо теперь воспитывать отважных борцов, бодро и смело глядящих на природу»15. Три волны «очистки» массовых библиотек (1923, 1926 и 1929) от «идеологически чуждой литературы» привели к тому, что они лишились многих замечательных книг. Специальная инструкция по пересмотру книжного состава детских библиотек изъяла из них произведения Жюль Верна, Эмара, Буссенара, Стивенсона и других знаменитых авторов. Изымались все дореволюционные издания, в которых изображалась «буржуазная» семейная жизнь. Не рекомендовалось приобретать сказки Чуковского, Даниила Хармса — за «антиобщественную тематику. Как писал один из авторов, «С Томом Сойером пионеру не по пути, поскольку… в книге присутствуют идеалы сытой, праздной и щедрой (!?) от безделья и излишеств жизни, которые не вяжутся с идеалами и устремлениями советских людей»16.
История «геноцида» лучшей детской литературы в советские годы и изъятия ее из библиотек заслуживала бы особой книги — материала для этого, как архивного, так и опубликованного на страницах печати, предостаточно. Ограничимся сейчас двумя эпизодами, любопытными тем, что одни и те же книги для детей подверглись остракизму и в дореволюционное, и в советское время. Первый из них связан с известной дореволюционной хрестоматией крупного педагога В. П. Вахтерова «Мир в рассказах для детей», не раз издававшаяся И. Д. Сытиным. В 1923 г. она была переиздана в Смоленске, но вызвала резкий протест самого руководителя тогдашнего Госиздата РСФСР О. Ю. Шмидта. Он обратил внимание Главлита на то, что «книга издана без разрешения ГУСа, Госиздата (напомним, что он имел монополию на издание учебной литературы. — А. Б.) и, очевидно, без разрешения местного отделения Главлита». «Цензурно книга абсолютно недопустима: на с. 17 — ««Молитва сеятеля», с. 37 — «Молитва матери», с. 4 — «малые сиротки — божьи детки» и т. д. Прошу Вашего распоряжения о конфискации настоящего издания, немедленного его уничтожения и предания суду виновных в издании. Зав. Госиздатем — О. Шмидт» (III — ф. 395, оп. 1, д. 388, л. 1).
К сожалению, мы не знаем, чем кончилось это дело, но именно смоленского издания известнейшей хрестоматии в библиотеках нет. Основные нападки, как это видно из отзыва, вызвали хрестоматийные стихи Никитина и Жемчужникова, печатавшиеся сотни раз.