В последнем случае характерно ходатайство в Главлит крупнейшего ученого-востоковеда, непременного секретаря Академии наук С. Ф. Ольденбурга в декабре 1928 г. в связи с запрещением издания в 1929 г. двух медицинских журналов: «Практическая медицина» и «Врачебная газета» (об этом журнале уже заходила речь в главе «Карательная цензура»). Отмечая необходимость издания двух этих «очень полезных журналов, стремящихся знакомить практических врачей со всеми новостями в области медицинских знаний», С. Ф. Ольденбург пишет далее Лебедеву-Полянскому: «По отзыву компетентных лиц, прекращение выхода указанных журналов, несомненно крайне неблагоприятно отразится на работах очень многих медицинских работников, главным образом, на местах, которые лишатся органов, держащих их всех в курсе новых достижений науки… При таких условиях, дальнейшее сокращение наших научных журналов действительно может грозить катастрофой, отражаясь и на развитии научных работ в СССР, и на подготовке научного молодняка…» (V — ф. 597, оп. 3, д. 12, л. 6).
Тем не менее, оба журнала, выходившие еще с конца XIX в., были закрыты: они влились в «Советский врачебный журнал», издававшийся до 1941 г.
Систематически запрещался также выход журналов, которые могли бы составить конкуренцию гизовским изданиям. Так, в 1923 г. П. П. Сойкин не получил разрешения на выпуск своего знаменитого журнала «Природа и люди», выходившего еще с конца XIX в., поскольку он будет «конкурировать с журналом «Природа» в издании Госиздата» (I — ф. 31, оп. 2, д. 13, л. 53). Часто применялся и такой эффективный прием, как вытеснение беспартийных из состава редколлегий журналов и газет. По донесению в Главлит в том же году, «беспартийный член редколлегии журнала «На страже» Д. Д. Зуев — отведен, и оставлены С. Игнатьев, и В. Мясников, оба члены РКП» (Там же, л. 87). «Своих» людей органы Главлита старались расставить не только на ключевых постах государственных или партийных изданий, но и кооперативных, общественных и иных, «недреманое око» партии следило за малейшими изменениями «правильного» курса журнала, тотчас же сигнализируя «куда надо».
Вполне понятно, что с особой бдительностью и настороженностью наблюдали цензурные органы за массовой периодикой — еженедельными журналами и газетами. Приведем лишь несколько эпизодов. В 1922 г. 25-летний Михаил Кольцов предложил идею создания журнала «легкого и подвижного рода» — в качестве «красного противоядия желтому яду». Название он заимствовал у популярного в свое время журнала «Огонек», выходившего в течение 20 лет — с 1898 по 1918 гг. Новый журнал вышел 1 апреля 1923 г. (и выходит, как известно, до сих пор). Новый «Огонек» абсолютно точно скопировал рисунок шрифта, которым печатали заглавие его предшественники (если не считать потери твердого знака в конце), способ монтажа материала на полосе и саму форму его подачи — живую и развлекательную; в нем также помещалось большое количество фотографий и иллюстраций. Но в «старые меха» было влито, разумеется, «новое вино»: материалы о необыкновенных достижениях в труде молодой страны, о борьбе за свободу «братьев» на всех континентах и тому подобное. На обложке первого номера был помещен снимок Ленина в Горках и стихотворение Маяковского «Мы не верим», вызванные обострением болезни вождя. Кольцов привлек к сотрудничеству в журнале талантливых публицистов и писателей, тираж его стал расти, он стал приобретать все большую популярность.
Может быть, цменно своеобразие нового журнала, некоторая его незапрограммированность вызвали пристальный интерес Главлита к первым его трем номерам. «Огонек» попал в «Секретный бюллетень Главлита» за апрель 1923 г., рассылавшийся в количестве 12 экземпляров только верхушке тогдашнего политического руководства (об этом любопытнейшем документе речь впереди). На страницах бюллетеня помещена «Характеристика журнала «Огонек». 1923. №№ 1–3», в которой между прочим говорилось: «1. Внешний вид: дореволюционный «Огонек». 2. Журнал предназначен для обывателя. 3. В общем, журнал свою задачу — держать обывателя в курсе советского бытия и заграничной жизни— выполняет более или менее удовлетворительно.