— Теперь ясно, за что его повысили, — усмехнулась Осока. — При такой-то прыти, глядишь, скоро генералом станет. Гривус, тот тоже нутром чуял, когда нужно смываться. И подчинённых бросал точно так же.
Каллус и один из пилотов шагохода неслись прочь на армейском спидербайке. Второй член экипажа тщетно пытался поспеть за ними на своих двоих. Впрочем, никто и не собирался их преследовать.
— Мне почему-то кажется, что здесь мы уже не нужны, а? — сказал я.
— Пожалуй. Идём на рандеву с группой Сато. А с Вольфи у меня будет очень серьёзный разговор.
— Давай лучше я? — предложил я. — По-мужски.
— Ладно. Только, прошу, без душегубства.
— Только ради тебя, дорогая. Руки – чешутся, поверь.
— Верю и понимаю.
На борту корвета повстанцев я подкараулил бравую команду «Призрака» на разветвлении коридоров. Показал глазами Рексу «иди с ними», а Вольфи и Грегору сделал знак «задержитесь». Хотел проделать это незаметно, но не получилось: Джаррус, очевидно, уловив краем глаза движение моей руки, повернул голову. Физиономия у него при этом стала крайне озадаченной. Чёрт, палюсь! Совсем забыл, что меч Айлы болтается у меня на поясе, уравновешивая кобуру пистолета. Ладно, что сделано, то сделано. Всё же, где я видел этого парня? Причём, без бороды… И тут меня осенило. Сон! Ангар Храма, дежурный падаван в одном кимоно, скучающая физиономия, большие пальцы рук засунуты за ремень. «А, это ты, Тано…»
— Что с тобой, майор? — окликнул меня Грегор. — У тебя такое лицо, будто призрак увидел.
— Да нет, к призракам я, как раз, привык. А вот как человек, которого я знать в принципе не мог, мог оказаться в моём сне…
Старый клон хлопнул меня по плечу:
— Когда дело касается джедаев, возможно всё. Не бери в голову. Давайте лучше посмотрим эпичную встречу, — он включил ближайший служебный терминал. — Где тут у них камеры видеоконтроля?
Выбранная Грегором голокамера под потолком глядела прямо на коридор, по которому приближались «любимые подопечные», но, благодаря широкоугольной оптике, мы могли видеть и Осоку. Она стояла спиной, затем, будто услышав шаги, величаво развернулась к команде повстанцев. И тут из-за спины Зеба вышел Рекс. Хотя выражение лица подруги мне видно не было, я не сомневался, что оно приличествует трогательности момента.
— Ты выросла, — ритуальным тоном произнёс капитан, поджимая губы от едва сдерживаемого смеха.
— Это вполне естественно, — в голосе Осоки явственно слышалась улыбка. Нерешительно и как-то даже смущённо она шагнула к нему… и вдруг порывисто обняла за шею. Точь-в-точь как при первой встрече год назад, на Нексус Ортае.
— Актри-и-иса, — протянул Грегор шёпотом, будто нас отсюда могли услышать.
— Рад, что ты всё ещё жива, — продолжал Рекс.
— И я, — ответила моя подруга. Добавила совсем тихо: — Я опасалась, что эти придурки вас угробят…
Никто из экипажа повстанческого грузовика этих слов не расслышал: тогруту заслоняла от них мощная спина клона.
— Если бы не они, нас бы уже не было, — произнёс капитан, делая шаг в сторону.
— Спасибо, что поверили моему другу, — обратилась Осока к реблам.
— Было нелегко, — буркнул бывший падаван. — До сих пор трудно.
— Трудно то, что стоит делать… Идёмте.
— Вот и ладушки, — сказал я Грегору и Вольфи. — С розовыми соплями всё, сейчас там будет Большой Руководящий Разнос…
— Здесь, полагаю, тоже, — поглядев на меня исподлобья, заметил Вольфи.
— Угадал. Честно говоря, не хотел начинать прямо в коридоре, но раз уж зашёл разговор… Какая муха тебя укусила? Ты же разумный человек, Вольфи! Захреном ты сообщил импам?
— Виноват, господин майор.
— Это не ответ. Я вообще теперь не знаю, что думать. Так, чего доброго, ты и её сдашь? И остальных?
— Никак нет, — во взгляде единственного глаза читалось упрямство. — Ни её, ни остальных. Они… в смысле, мы, компания… живём, как живём, никого не трогаем. Пока кто-то не затронет нас. Эти – совсем другое дело. При всём уважении, майор, эта компания просто опасна. Особенно мальчишки. Они безответственны, упрямы, ради своей великой идеи не остановятся ни перед чем. Переступят и через неё, и через всех нас, не моргнув глазом…
— Думаешь, мы этого не понимаем? Прекрасно понимаем. Поэтому держим их на коротком поводке. Избавиться никогда не поздно. А пока, глядишь, на что и сгодятся. Даже Таркин, и тот не казнит подчинённых, пока те не напороли что-нибудь серьёзное. Понял, сторонник радикальных мер?
— Так точно.
У меня, всё же, оставалось ощущение, что Вольфи понял не вполне. Поэтому я медленно и раздельно произнёс:
— На моей планете, во время войны, у партизан Иосипа Броз Тито было три взыскания. Замечание, предупреждение и расстрел на месте. Так вот, это – предупреждение. Давай в дальнейшем без эксцессов, договорились? Считай, что я лично за тебя поручился.