Расплодившиеся как саранча лжепророки, ораторы с лицами параноиков, истеричные дамочки, злобные, мрачные субъекта со взглядами, озабоченными только им самим понятными страстями, — вся эта шушера вертелась, зудела, подначивала, своими воплями втягивала людей в пучину массового психоза, превращая обычных граждан в беснующуюся толпу, способную на насилие и беспощадную расправу.
Все это было известно в КГБ, в том числе по результатам уже состоявшейся четвертого февраля в Москве «Массовой антикоммунистической акции». Предстоящая «акция» грозила быть более массовой и непредсказуемой, в связи с чем задачей органов госбезопасности было предотвращение сползания мирных демонстраций к беспорядкам, а также выявление среди манифестантов лиц, вынашивающих преступные намерения. Разумеется, речь не шла о разгоне или преследовании демонстрантов. «Карательно-репрессивные органы» на самом деле уже давно не были таковыми. В КГБ работали люди, которые сталкивались с такими же жизненными проблемами, как и все остальные граждане Советского Союза. Разве что более объективно оценивающие обстановку и реально осознающие катастрофическую опасность грядущих социальных потрясений. Упредить развитие событий в направлении гражданской войны была их задача.
Именно поэтому Комитет так тщательно готовился к предстоящим митингам, а майор Орлов, которому руководством было поручено подготовить ориентировку для органов КГБ, так внимательно отнесся к составлению шифровки. Весь день сотрудники Инспекторского управления несли ему материалы, поступающие с мест и из других подразделений центрального аппарата, а он, сопоставляя их, старался выработать предложения, как действовать органам госбезопасности в этой непростой ситуации. Конечно, при этом рядом были и начальник отдела Лео Альфредович, и сосед Андрея по кабинету Семен Енокович Мартиросов, опытные чекисты, не раз бывавшие в критических ситуациях, когда надо искать и находить один-единственный правильный выход. Но и они испытывали трудности в определении того, как грамотно действовать чекистам перед лицом нарастающего социального недовольства, с одной стороны, а с другой — не допускать каких-либо провокаций, которые могли бы поставить органы госбезопасности вне закона.
Кузин постучал в дверь рабочего кабинета на третьем этаже громадного серого здания, выходящего окнами в сторону улицы Кирова, когда Орлов уже заканчивал работу над шифровкой. Кипа документов и прошитая рабочая тетрадь с черновиками лежали перед ним на столе, а он проворно стучал по клавишам миниатюрной клавиатуры «Бондвела» — уже освоенного им типа портативного компьютера с зеленоватым жидкокристаллическим монитором в крышке. Эти компьютеры поступили в Комитет всего пару лет назад, и Андрей, придя на работу в Инспекторское управление, сразу получил в свое пользование один из «Бондвелов». Именно с тех пор он стал работать на компьютере и все меньше и меньше использовать ручку или карандаш.
— Здравствуйте, Андрей Петрович! Я не рано? Мы договорились…
— Входите, входите! Я уже почти закончил работу. Здравствуйте! — Орлов пожал протянутую ему руку. — Давненько вы не давали о себе знать! Я уж думал: как там Кузин? Работает ли он в «Прогнозе»? Но товарищи — некоторых я время от времени вижу — говорят: работает. Даже стал старшим научным сотрудником. Поздравляю!
— С вашей помощью, Андрей Петрович! Только с вашего благословения!
— Причем тут я? Теперь вы сами там… Возник какой-нибудь вопрос?
— Да, Андрей Петрович! Я не хотел вас беспокоить, но…
Орлов прикрыл тетрадь, немного поманипулировал с компьютером, прежде чем выключить его, стал складывать документы в аккуратную стопку.
— Узнаю Андрея Петровича — во всем порядок! — широко улыбаясь, произнес Кузин. — Вы меня тоже приучили к порядку. Я вам очень благодарен.
— Ладно, Олег Юрьевич. Рассказывайте, с чем пришли.
— Вы знаете — я учусь в аспирантуре. В «Вышке».
Орлов кивнул, смотря усталыми тазами на своего бывшего сослуживца. «На вид он совсем не изменился. Так же хорошо одет, чисто выбрит, аккуратно пострижен. Дорогой галстук с зажимом…» — подумал Орлов.
— Так вот, — продолжал Кузин, — у меня уже была предзащита. Все в порядке. Теперь через месяц — защита. Уже и автореферат есть.