Мать честная, — думал я. О подобных историях я слышал раньше только по телевизору.
«Ты по крайней мере заявление подала?» — интересовался я, — «Каков говнюк! И что сказал на это Ганс — Юрген?»
«Я так опозорилась. Я не смогла сказать ему об этом. Как бы я объяснила ему это? А на следующее утро тот тип позвонил мне и плакал, как маленький мальчик. Он сказал, что ему страшно жаль! И что это было ужасное недоразумение. Что он сам не знает, как это получилось. Что он просто слишком много выпил на каком–то мероприятии перед этим. И что ничего такого с ним еще не случалось. И что я очень красивая девушка. И что он, как всякий мужчина потерял контроль над собой. И что из–за маленькой промашки не стоит подключать прессу. И что нам лучше всего сделать вид, будто ничего не произошло. И что это никогда больше не повторится».
Я понимал Жанетт. Это был мужчина, у которого женщин было больше, чем пальцев на руках. И вдруг приходит двадцатилетняя девушка и заявляет: «Этот тип оскорбил меня». Много мужества нужно для того, чтобы пойти в полицию. Я думаю, Жанетт просто была запугана.
По возвращении в Германию наш с Жанетт роман продолжился. Она любила возбуждать меня. Через равные промежутки времени до нас с Эрикой через почтовый ящик долетали милые маленькие «признаки жизни».
Получатель: «Дитер Болен — Гамбург»
Отправитель: «Жанетт Д. — Мюнхен»
Однажды это оказался ее крошечный бюстгальтер с запиской «До скорого!». В другой раз она надушила парфюмом шаловливые строчки — подражание Гете:
Кроме того, ей нравилось слать мне посылки с тоненькими крошечными трусикамимарки «Ритцен — Флитцер». Само собой, ношеные. Или новейшие жаркие пляжные фото, на которых она в качестве модели снималась в различных экзотических уголках мира.
Мы пытались встречаться так часто, как только возможно. В Гамбурге из–за Эрики приходилось делать это в конуре одного приятеля, который дал мне ключ. В Мюнхене из–за Ганса — Юргена в «Холидей Инн». Правда, она должна была покончить с Гансом Юргеном. «Да–да, я как раз собираюсь сказать ему это. Мне требуется время. И я как раз собираюсь поискать новую квартиру. Но это так непросто!»
И все–таки: когда бы я ни пытался застать ее дома, то она была нездорова, то ее ждала наполненная ванна, то в автомобиле требовалось выключить свет. То срочно покормить хомячка. Всегда миллион причин, почему она именно сейчас не могла поговорить со мной.
«Слушай», — однажды я совсем расстроился, — «ты наконец прояснила это дело с Гансом — Юргеном? Сказала ему?»
А она на это: «Да–да, с ним все ясно».
Мы понимали бы друг друга просто замечательно, если бы не расходились во мнении о музыке. Так что у нашей любви была уродливая вмятина. Женщина моей мечты не считала мои песни настоящей музыкой. Она была убеждена: только у черных есть ритм в крови. А я считал, что она сильно заблуждается. «Ты со своей паршивой лесной музыкой!» — взбесился я. После чего мы не разговаривали по крайней мере час. А потом снова помирились в постели.
После шести встреч и двенадцати раз в кровати я наконец–то захотел провести со своей второй по величине любовью несколько дней подряд. Я все еще был полон чувств и на глазах у меня были розовые очки марки «я же так влюблен»: «Послушай! Не устроить ли нам в Ницце эдакий уик–энд с продолжением?» — предложил я, — «Мне так и эдак нужно туда на несколько дней по работе».
«Даа, почему бы и нет?» — ответила она, порядком помедлив. Этот ответ должен был меня насторожить. Но я просто не хотел воспринимать правду всерьез: она не порвала с Гансом — Юргеном и его семьей. Тогда как я сделал ее своей официальной легитимной тайной возлюбленной, моя маленькая сладкая Жанетт вела двойную жизнь и обманывала меня со своим парнем.
Я заказал комнату для нас и две для моих корешей — Пальма — Нико и Герд Кредитка- в пятизвездочном отеле «Негреско» в Ницце. Небо, покрытое легкими облачками, зеркально–гладкое лазурное побережье перед глазами. Сердце, чего ты еще хочешь? Отличная погода для катания на лодочке!
«Эй, народ, послушайте, давайте зафрахтуем яхту», — предложил Пальма — Нико, основным занятием которого была доставка пластиковых пальм из Тайваня.
«Получите, распишитесь», — согласился Герд Кредитка и вытащил свое достоинство — золотой «Амекс».
«Вжжжик!» — издал аппарат для снятия денег с кредитной карты, и мы оказались на шестнадцатиметровой яхте марки «Крутотень», мощностью 1200 лошадиных сил. С двумя мощными навесными моторами на корме, чтобы можно было создавать огромные кормовые волны.