Самым замечательным было то, что мы с Эстефанией чувствовали себя при просмотре видео привилегированными особами. Другим по окончании передачи приходилось целую неделю ждать продолжения. А мне нужно было сказать только: «Эй, Эcтeфaния, сползи–ка вниз, да вставь следующую кассету!» — и мы могли видеть продолжение.
Мы были словно прикованы. Мы жаждали «Поп–идола». Мы не могли оторвать глаза от экрана.
Сморщи попу, и вперед!
В начале сентября наконец–то поступил долгожданный звонок: «Йеееес, Дитер! Команда готова! Мы собрали вместе наших кандидатов. Живо в Кельн».
В конференц–зале отеля «Хайят» собралось двадцать человек. Делегаты RTL, UFA и BMG. И к тому же сливки четырехмесячного процесса выдвижения жюри и модераторов.
На полу уселась женщина ростом метр восемьдесят в выразительных очках в роговой оправе, удобных стоптанных туфлях и старой юбке в яркий цветочек. Шона Фрезер. Музыкальный журналист.
Подле ходячего обаяниия Тим энд Струппи и очков обер–учителя восседал Toмac Буг, радио–модератор. У него по кончику носа было видно, что он лучше сдохнет, чем поставит в своей собственной радиопередаче песню Дитера Б. Недостаточно интеллектуально и притязательно.
Черт, гром и молния, а что вот это за люди? Их я точно не видел ни разу в жизни. Так это они и есть те крутые открыватели новых тенденций, молодежные поп–идолы? Кумиры, весело и непринужденно болтающие перед камерой? А теперь никто из никто из них рта раскрыть не решается. На помощь!
Дитер, как тебе выйти из договора? Выйти, выйти, выйти, просто уйти, и — привет! Это была моя первая мысль.
А вторая: тебя должен вытащить твой адвокат! За что мужик получает свои деньги?
Я забыл упомянуть, что все, начиная с моих родителей, и заканчивая моей тринадцатилетней дочерью, заранее осуждали меня: «Папа, оставь эту передачу. Это дрянь!»
Ну, дело обстоит так, что моя семья настроена, в принципе, против всего. Напишу–ка я книгу? «Нет, папа, нет!»
Не создать ли мне фильм?«Оооооооооооооооооооооооооооо, нееееееееееееееееееееееееееееееееееееет!»
Охотнее всего они посадили бы меня в саду за домом с кляпом во рту. Каждый новый проект — и они в ужасе от меня. Для них я только «О, Господи Боже, снова папа начинает!»
В тот самый миг перед моим воспаленным взором предстала голова с растрепанными волосами: «Пип… пип–пип–пип… пип… Кристоф Терфер… э… Керфер», — передал мой головной мозг. Экс–редактор «Бильд по субботам», теперь пресс–представитель RTL. «Ах ты дрянь!» — рявкнул я на всю комнату, — «Если еще и ты будешь сидеть в жюри, тогда я уйду!» Ведь для него все, что я выбрасывал на музыкальный рынок, было акустическим загрязнением окружающей среды. Каждые выходные он с убийственной пунктуальностью спешил вывалять меня в грязи.
В зале повисло тяжелое молчание. Все присутствующие прикинулись мертвыми и, наверное, ждали, чтобы кто–нибудь другой первым подал голос. Я глубоко вздохнул. Окей, Дитер, ягодицы вместе, и вперед, — сказал я себе. Должен сказать, в тот миг я ни за что бы не поверил, что своим шоу мы привлечем восемнадцать миллионов зрителей.
«Да ладно, вы, сони», — я попытался приподнять всеобщее настроение, — «считайте, что это шутка! Теперь рассказывайте! Что же вы здесь делаете?»
Снова ни звука. Мне показалось, что я говорю по–киргизски, к тому же задом наперед. Зато я представил себе, какая мысль копошится во всех головах: только этого мачо нам не хватало. Еще и он устроит свое шоу. А потом, надеюсь, быстренько уберется вон.
И, как это всегда бывает, когда я замечаю, что совсем никому не нравлюсь, я продолжаю в том же духе и начинаю пакостить по–настоящему.
«Ну видно же, что вы все ни черта не понимаете. Сейчас я вам расскажу, как я себе это представляю». Возможно, мне стоило бы издать брошюру: «маленький путеводитель по гадостям — как я довожу людей от нуля до ста восьмидесяти?» Миллион советов от и с Дитером Боленом.
С другой стороны, я не так уж и ошибался в своих опасениях. Ни у кого из присутствующих действительно не было настоящего плана шоу.
«Итак, попрошу внимания», — говорил я, — «мы устраиваем соревнования по пению. Они пройдут город за городом, раунд за раундом. Мы будем придумывать, перепридумывать, пере–перепридумывать».