Запах его жаркого тела становился всё менее уловим; я ревностно и шумно в нетерпении вдохнула пропадающие мускусные нотки, обволакивающие моё сознание, борясь с подступающим головокружением, пока его парфюм не исчез в пространстве между нами окончательно.
― Я вызываю тебя на баттл!
Наконец, танцоры, наполняющие зал, дали о себе знать одобрительными и не очень возгласами. Будто с уединенного невидимого островка мы снова перенеслись в людное помещение, а вокруг разнеслось волнующееся море поддержки и осуждения. Клэр недовольно покачала головой.
― Ты — провокатор, ― девушка повержено вскинула руками, не смея препятствовать моему решению. Из нас двоих в замеченной паре он прицепился ко мне, и его очевидные, читаемые для неё игры в гляделки говорили о чём-то большем, кроме как об обострённом чувстве справедливости. ― Хотел пригласить девушку на танец — так бы сразу и сказал, ― Клэр прямолинейности у блондина было не занимать. Она знатно повеселилась с незамедлительно возмущенной реакции мужчины и удалилась вглубь зала, оставив меня наедине с ним и необъяснимым волнением. Все вокруг невольно расступились в ожидании зрелищ.
Я не соглашалась на этот танец, но меня, похоже, и не спрашивали…
― Дамы вперёд, ― он нарочито саркастично поклонился передо мной, небрежно выведя за руку в центр импровизированной сцены. Из ниоткуда раздался размеренный нагнетающий стук барабанов, сигнализирующий о вступлении известной джазовой композиции.
― В перерыве я собиралась отдыхать! ― Чтобы вывести меня из себя, нужно было обладать особыми способностями. Наиталантливейший парень.
― Жаль, что ты так легко сдаешься… ― Он принялся плавно двигаться под возрастающий ритм, раскачиваясь бёдрами. ― Ты действительно крутая, если только всё идёт по запланированному сценарию?
Мои брови неконтролируемо вздёрнулись от невыразимого нахальства. В первые пять минут бессодержательного диалога мужчине удалось довести меня до молчаливой истерики и истошного желания поставить его на место. Пока я обескуражено оцепенела перед ним в злой неудовлетворённости разговором, блондин активно включился в танец, смакуя каждым движением одинокие вокальные реплики о распаляющейся любви. Неуместный, глупый, пошлый для данной ситуации символизм, но не вслушиваться в текст теперь было невозможным.
Кто-нибудь, остановите это…
― Я любезно дам тебе время подумать, ― он снисходительно и почти что ласково подмигнул, уворачиваясь в плавном развороте от моего озлобленного взгляда.
Мускулистые руки простирались над головой, ныряли за спину, лирично и легко огибая мужскую собранную фигуру; он принялся действовать из-за такта, естественно расставляя точки в каждый пустой квадрат, искусно заполняя собой все недосказанности в песне. Его шея, плечи и таз податливо вторили каждому расчетливому импульсу, гипнотизируя подвывающих свежеиспеченных критиков любопытными танцевальными решениями. Глядя на ровные ступни, очерчивающие себе путь в мою сторону, я невольно рассмотрела в манерах блондина статные волчьи повадки. Надвигающийся оценивающий взгляд, ни на секунду не теряющий плутовского блеска, был тому подтверждением.
Становилось трудно оставаться на месте. Я предупреждающе отодвинулась, всё ещё сомневаясь в том, что ему удастся втянуть меня в нелепые ребяческие разборки, но двигался мужчина отменно. Уверенный, усиливающийся тревожными нотками женский голос, задающий мелодию в пространстве, продолжал нагнетать обстановку, когда несносный голубоглазый блондин принялся ходить вокруг меня из стороны в сторону, словно дикий зверь выжидающий свою незыблемую жертву. Танец приводил его то в партер, то на один уровень с моим растерянным лицом, не позволяя ослабить хватку ― так я начинала испытывать нужду в словно исчезающем кислороде, зажатая между толпой и его самоуверенными выходками.
Вплоть до предплечий, кистей, исполосованных выступающими венами, он контролировал завораживающие мягкость и силу, дразняще ухмыляясь между ловкими разворотами и на ощупь смеренными шагами. Парочка глубоких и невесомых выпадов на руки в купе с выгнутой спиной, практически уличного стиля неторопливый замах ногами с выходом в полугоризонтальное положение над полом ― и вот мужчина без труда раскручивается сначала в воздухе, затем проскальзывает по полу и плавно поднимается надо мной. Мембранный ненавязчивый стук барабанов увенчал его законченную партию быстрой дробью, оставляя мне место для дальнейшей импровизации.
Он победно смахнул со лба растрепавшиеся пряди волос и нахально улыбнулся шумным аплодисментам. И я обязана признать, что на такой танец было грех не ответить.
Тяжелый оценивающий взгляд, провокационные речи и изящные чувственные движения произвели на меня неизгладимое волнующее впечатление; с зародившейся в груди мелкой дрожью и выжигающим лицо жаром нужно было срочно бороться.
Я замахнулась обеими руками, тут же сбросив их напряжение перед собой, и закрутилась в сторону центра нашего поля боя. Голубые глаза сверкнули победным самодовольством, как только я изогнулась, вживаясь в мотив песни. Подстрекательские планы были очевидны ― вытащить меня на всеобщее обозрение; только зачем… Мужской спортивный интерес?
Тревожные и нетерпеливые взмахи ног и рук, говорили за меня лучше, чем любые импульсивные реплики между настойчивыми барабанными партиями. При упоминании о поцелуях и жаркой любви, о которой пела девушка, я сладко заламывала руки и извивалась как уж; распластавшись по полу, словно на отдельные душещипательные кусочки, тут же комковалась в сгусток решительности и невыдержанности. На каждое движение под образом трепещущей от избытка чувств недотроги меня вдохновлял его бессменно острый пристальный взгляд. Блондин кусал ухмыляющиеся губы, уложив на грудь бледные крепкие руки, и ждал, чем ещё я смогу его удивить.
Контрастные суетливо-ломанные и женственно-нежные движения. Судя по одобряющим возгласам, от него я не отставала, и это давалось мне неочевидным, но судорожным усилием.
От моих стараний русая копна рассыпалась по спине и плечам, украшая каждый поворот и взмах головы разлетающимся водопадом волос; широкая футболка распустилась из тугого узла, ненароком обнажая бельё при выпадах и изгибах в партере. От внимания блондина не скрывалась ни одна подобная мелочь: от меня не скрывалась ни одна его лёгкая ухмылка. И раз уж мы наладили этот молчаливый непроизвольный контакт, я решила подступиться поближе.
Аккуратно и ненавязчиво я подкралась к мужчине, продолжая свою порывистую, но ласковую партию. Стопы проскальзывали по полу, руки и корпус принимали то напряжение, то безмятежную лёгкость. Тихий замах, выросший из торопливых семенящих шагов, и я обернула его торс, прокрутившись в мужских тёплых и растерянных объятиях. Это крохотное замешательство немного польстило моему скромному мастерству. Барабанные тарелки вдребезги рассыпались финальным звоном, а я плавно опустилась на шпагат под аплодисменты и неожиданно звонкий мужской хохот, увенчавший наш так и нерешённый спор.
В неловком удивлении и частом дыхании я задрала голову; смеялся не блондин. Он лишь скованно улыбнулся, протянув мне руку, чтобы я поднялась.
― Безобразники! ― Крэг продолжал хохотать, когда торопливо вошёл в зал, до конца не давая понять, искренне ли он веселится или по-настоящему не доволен дурацкой самодеятельностью. Короткая передышка подошла к концу, и мы потратили её на пустой выброс энергии. ― Взрослые люди… Нельзя оставить ни на минуту — вы тут же начинаете выяснять отношения.
― Извини за этот беспредел, ― голубоглазый небрежно пожал плечами, внешне не очень-то выражая свою причастность, и попытался ретироваться в посмеивающиеся толпы танцоров. И на том спасибо: нахальный, задиристый, а вину взял на себя. Клэр тут же появилась рядом, пытаясь увести меня вглубь, но я потерянно замерла в гуще беспорядочных передвижений по залу в сторону исходных точек, глядя, как Крэг задержал блондина.