По скрипучей деревянной лестнице Поляков поднялся на второй этаж, здесь располагалось три квартиры, окна которых выходили на Почтовую улицу. Двери в две из них после стука ему никто не открыл, а вот из третьей к старшему лейтенанту вышла немолодая худая дама в старом платье и комнатных тапках.
— Если вы чем-то торгуете, то мне ничего не нужно, — подозрительно глядя на Игоря, сказала она прокуренным голосом, — так что не теряйте даром времени на уговоры, молодой человек, следуйте дальше.
Поляков представился и предъявил удостоверение, дама с таинственным видом кивнула:
— Так, понятно, вот вас-то я и ждала. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Давайте знакомиться, я — Тренева Полина Евгеньевна, пенсионерка, в прошлом учительница географии и природоведения. Проходите, прошу, мне есть что рассказать представителю правоохранительных органов.
После таких многообещающих слов старший лейтенант воспрял духом и поверил, что наконец-то ему улыбнулась сама госпожа Удача. В гостиной пахло табаком и молотым кофе, деревянные полы в комнате не менялись лет сорок — пятьдесят, если не больше, на стенах, оклеенных выцветшими пыльными обоями, висели репродукции картин «Грачи прилетели», «Московский дворик» и «Утро в сосновом лесу». Скудная мебель второй половины прошлого века — громоздкий книжный шкаф, шифоньер, обшарпанная тахта, торшер и тумбочка со старым телевизором, потертое кресло из кожзаменителя — говорили о том, что обставлялась квартира лет сорок назад. Впрочем, хозяйка, судя по всему, на это не обращала никакого внимания.
Тренева предложила старшему лейтенанту кресло, сама удобно расположилась на тахте и спросила:
— Вы ведь обходите жильцов по поводу смерти Максима Заварзина, товарищ старший лейтенант?
Поляков кивнул и поинтересовался:
— А вы можете сообщить что-то важное в этой связи?
— Могу сообщить, да, а вот насколько мои сведения окажутся полезны, это уж вам решать.
— Тогда прошу, я весь внимание.
Тренева откашлялась и начала говорить, изредка делая паузы:
— О том, что в башне напротив поселился популярный актер Заварзин, все пенсионерки нашего дома узнали уже на следующий день после его переезда. Сериалы-то смотрим, кое-кто в Музкомедии регулярно бывает, так что Максима вычислили сразу, хотя он всегда старался быстро пройти от своего припаркованного автомобиля до подъезда, осенью и зимой закрывал лицо капюшоном, летом носил черные очки. Скрывался от поклонниц, одним словом, как когда-то, я слышала, Валерий Ободзинский и Вадим Мулерман, были в мою юность такие эстрадные певцы. А в тот вечер, когда он погиб, я сидела у окна на кухне, пила кофе со сливками и слушала виниловые пластинки с песнями советского времени. В начале шестого Заварзин приехал и припарковался на стоянке у башни, потом он скрылся в подъезде. А позднее, часов в шесть наверное, или около того, у того же подъезда остановилось такси белого цвета с черными шашечками и из него вышел пожилой элегантный мужчина, седоволосый, высокий, стройный. Кого-то он мне напомнил, но вот кого — режиссера, композитора, художника? В общем, человека искусства, представителя богемы. Однако в этом модерновом здании приехавший старик, скорее всего, не жил, я его никогда раньше на нашей улице не видела. Значит, выбрался к кому-то в гости.
— И что же было дальше?
— Он расплатился с водителем и вошел в подъезд, вот и все.
— А как он выходил, вы видели?
— Нет, в шесть тридцать по телевизору начиналась передача о Льве Гумилеве по каналу «Культура», так что я перешла в гостиную и стала ее смотреть. А потом, когда уже собиралась ложиться спать, услыхала шум с улицы, это примчались полицейские машины и «скорая» с мигалкой. Я следующим утром хотела сама позвонить участковому и рассказать про этого незнакомца, но потом подумала — а нужно ли, мало ли кто к кому мог прийти погожим вечерком, вот и ко мне племянница с детьми иной раз заглянет. Но раз уж вы сами по квартирам ходите, то решила сообщить.
— Спасибо, Полина Евгеньевна, вы нам очень помогли, — поблагодарил Поляков.
Он попрощался и ушел в очень хорошем настроении. В расследовании наконец появился какой-то след.
7
Алла Зуева, которой Лобов позвонил на следующий день после общения с Лазаревским и Корниловым, сказала, что сегодня вечером запланировала двухчасовую речную прогулку на теплоходе, и предложила Эдуарду составить ей компанию. Он с радостью согласился и в назначенное время подошел к причалу на набережной. Уже ждавшая его Зуева, очаровательная синеглазая брюнетка с осиной талией, в цветастом летнем платье и в черных лабутенах, приветствовала журналиста словами: