Немного отдохнув, брали в руки топоры, тюкали по сучьям, отрубали вершину. Сучья складывали в кучу, чтобы потом сжечь. Дерево пилили на куски, а потом брали пробу на смолистость. Маленький буравчик медленно впивался в твердое тело, надо было приложить немало сил, чтобы пробирка наполнилась желтоватой жидкостью.
Но Василинке удалось поработать всего пару недель.
— Не могу глядеть, как эта девчушка надрывается! — говорил Евгений Петрович, таксатор.
— Да вы не обращайте внимания, она ко всякой работе привычная, уверяла мать. — Может, она плохо работает или ленится?
— Что вы, наоборот! Девчата стараются изо всех сил!
— Евгений Петрович! — взмолилась мать. — Пусть Василинка поработает.
— Нет, нет, и не просите, не могу. Советские законы не разрешают, чтобы подростки трудились на тяжелых работах. Пусть подождет, найдется работа полегче, тогда позову.
Василинка очень жалела, что так случилось. Она давно считала себя взрослой, никто до сих пор не делал ей скидки на возраст.
Иногда таксатор поручал Василинке сбегать в штаб лесоустроителей, отнести пакет. Разве это работа? За такие поручения и деньги получать стыдно. Но недели через две Василинке с Ниной и вправду нашлась работа. Они металлической лентой измеряли длину проложенных в лесу просек. Одна стояла на месте, пока другая шла и тянула за собой ленту, а там, где кончалась лента, ставили металлический прутик. Студент-практикант записывал в блокнотик, и девчата шли дальше.
Но удивительно: на этой легкой работе Василинка очень уставала. Целый день ходит по болоту, по кустам, а еще проклятые комары донимают. Студенты тоже уставали, но все равно ухаживали за деревенскими девушками и до поздней ночи засиживались под окнами в палисадниках. На Василинку с Ниной они не заглядывались, хотя те меж собой обсуждали, кто из практикантов самый красивый.
Мама не спускала глаз с Василинки, не разрешала ей ходить на гулянья. Да и сама Василинка не рвалась на вечеринки. Одно-единственное ситцевое голубое платье, которое сшили ей перед Тониной свадьбой, выгорело пятнами от солнца. Показываться в таком наряде перед парнями — неудобно.
И все же что-то тревожило и волновало сердце, особенно после того незабываемого купальского праздника.
На Ивана Купалу
Удивительно солнечным и теплым выдался этот день. Управившись с хозяйством, девушки пошли собирать цветы.
Сенокосы стояли неубранными — до Петрова дня их не трогали. Собирать тут цветы не разрешалось, чтобы не помять траву. И девчата разбрелись по лесу. Ликута заводила:
Далеко по лесу разносило эхо песню. С охапками цветов девчата вышли из леса и остановились на маленькой полянке.
— Хорошо вы пели! — послышался веселый голос. — Здорово, девчата!
— Аркадий!
Он тоже работал с лесоустроителями, только в другой бригаде.
У Василинки екнуло сердце. А он подошел прямо к ней:
— Дай цветочек, Василинка!
— Выбирай какой хочешь…
Под его пристальным взглядом у Василинки зарумянились щеки.
— Сегодня на Старице гулянье, — сказал парень. — Так вы приходите. И ты, Василинка, приходи непременно.
Она молчала. Не знала, отпустит ли ее мама.
В тот вечер Василинка каждое мамино распоряжение исполняла с особенной старательностью. А сама все приглядывалась, не идет ли на гулянье молодежь. Наконец осмелилась попроситься у мамы.
— Лучше бы ты дома посидела, доченька…
Но тут же мама отменила свой запрет. Разве ж она сама не была молодой, не помнит, как трудно усидеть дома, когда все идут на гулянье?
К Старице (так называлось место подле ручья) подходили в сумерках. Парни, подоспевшие первыми, облюбовали зеленую полянку на пригорке и натаскали хвороста из леса. Кто-то вскарабкался на самую высокую елку, прикрепил к ее вершине кадушку с дегтем, которым смазывают колеса, и зажег. Пламя поднималось вверх, клонилось на ветру в сторону. На его свет собирались парни и девушки из соседних деревень. Пришли и студенты-практиканты.
Ярко пылал разложенный на земле костер, смех и шутки неслись со всех сторон. Вскоре все взялись за руки и принялись водить хоровод вокруг костра, а потом побежали гурьбой к ручью. Девчата снимали с головы венки и бросали в воду, зорко следили, чей уплывет дальше всех. Венки медленно удалялись вниз по течению, но некоторые из них быстро прибивало к берегу.