- Там учится рабочая и крестьянская молодежь, такие же парни и девушки, как мы с тобою, - объяснял Федор, а сам внимательно разглядывал Василинку, словно впервые ее видел.
- Ну вот и пришли, - тихо проговорила она. - До свидания, Федор!
Федор крепко пожал руку Василинки.
- Ты почаще наведывайся в местечко! - сказал он на прощание.
Василинка долго глядела ему вослед. Ей тоже хотелось побывать в далеких городах, увидеть море, хотелось учиться, но это были только мечты. Вот скорей бы окончилась служба у Параски. Тогда непременно что-то изменится в ее жизни. Побыстрей бы приехал отчим, надо еще с ним посоветоваться.
И ОТЧИМ ПРИЕХАЛ
Людей набилась полная хата, некоторым пришлось стоять в сенях. Василинка с Ниной забрались на печь. Василий рассказывал по порядку, как ехал, что слышал в дороге, что видел на Выставке, а потом отовсюду посыпались вопросы.
- Ты расскажи, Василий, как в других местах помогают семьям красноармейцев, сиротам и вдовам? - спросила Агата.
- Комитеты взаимопомощи заботятся о них так же, как и у нас, в Березовой Роще. Тебе, тетя Агата, государство бесплатно дало лес на хату и семена отпустило. И по всей стране Советская власть помогает осиротевшим семьям стать на ноги.
- Ну, конечно, только успевай все давать таким лентяям, а про себя забудь, - встряла в разговор Халимониха. - Ты скажи лучше, Василька, отчего ситец и спички не дешевеют?
- О школах расскажи, что знаешь, - попросила Василинка.
- Государство строит школы, и люди ему помогают. В нашей делегации был крестьянин из деревни Сенница, что под Минском, так он рассказывал: лес бесплатно отпустило государство, а срубили и вывезли крестьяне своими силами. И площадку для школы подготовили, и учителя на свое содержание взяли.
- Неужто никто и слова против не сказал? - послышался удивленный голос.
- Говорил, что решили полюбовно. Ведь их же дети постигают грамоту.
- Вот и нам нужно школу построить да еще избу-читальню заиметь, чтобы было где газету почитать. А что, не осилим разве? - горячо произнес Петр.
- А ты, Петрок, и без того уже образованный - вон стишки сочиняешь. На что тебе школа! - крикнул Лаврен.
Ему не дали договорить. Зашумели все разом.
- Тише, тише, - успокаивал Василий. - Надо все хорошенько обдумать, как и где строить. Есть у нас с вами работящие руки, есть желание, Советская власть поможет. Вот соберемся в скором времени и все обсудим. А сейчас послушайте, как нас, всех участников Выставки, встречали рабочие Красной Пресни...
Вместе со всеми Василинка слушала рассказ отчима о большом митинге в одном из московских театров, как живую, видела перед собой крестьянку со Случчины, пожилую женщину в вышитом кафтане и домотканой полосатой паневе.
- Она не преминула вспомнить, - рассказывал Василий, - как прежде отдавали богатеям половину урожая за взятый в долг плуг, за лошадь, за зерно, а нынче бедняки и середняки в их деревне объединились в артель и постепенно налаживают жизнь, вызволяются от кулацкой зависимости, заменяют сохи стальными плугами. А напоследок она сказала: "Дай бог здоровья Ленину тому, кто все это сделал для бедного человека", - низко поклонилась и неторопливо сошла с трибуны.
- Вот так женщина! - не вытерпела Агата. - А что, если и нам так сделать, как в их селе?
- Помолчи ты, не мешай, - словно заступаясь за Василия, сказала Халимониха.
- А что ты на выставке увидел? - спросил Семен.
Василий рассказал, как они целый день ходили по Выставке, удивлялись могучим племенным совхозным быкам, любовались трактором на высоких с шипами колесах с шеренгой прицепленных к нему новеньких плугов. Скоро по ленинскому плану построит наша страна могучие заводы, и крестьяне, объединившись в коллективы, будут на этих стальных конях пахать широкие поля.
- И когда оно все это будет? Да и будет ли? - раздался голос Халимонихи.
Вокруг шумно заговорили. Перекрывая голос, Василий сказал:
- Будет, тетя Минадора, обязательно будет!
От радости Василинка захлопала в ладоши.
Когда стало тише, Василий рассказал о самом, пожалуй, интересном: делегацию белорусов пригласил к себе Всесоюзный староста Михаил Иванович Калинин.
Прежде всего спросил, как мы восстанавливаем то, что разрушили белополяки. А потом растолковал, что пути к улучшению крестьянской жизни лежат в крепкой кооперации, использовании агрономической науки. Советовал заменить трехполье многопольем, улучшить сенокосы. Обещал, что вскоре наша республика получит в кредит сельскохозяйственные машины.
- А как быть с теми, у кого земли много десятин? - вновь полюбопытствовал Семен.
Василий полистал свою тетрадь:
- Погодите, здесь у меня записано, вот. "У кулаков землю надо отбирать и передавать бедноте. Бедняцкие и середняцкие хозяйства должны объединяться и искать помощи в кооперативах, товариществах, а не у кулака-живоглота. Это ленинские слова", - сказал Михаил Иванович.
Лаврен, все время молча простоявший у дверей, выплюнул изо рта цигарку и растер ее по полу сапогом.
- Хватит, мать, болтовню слушать! Мало ли чего Василий нагородит. Пошли домой.
И он подался к выходу. Евсей потопал за ним следом. Но старуха не послушалась сына и протиснулась поближе к Василию.
- А вот ты растолкуй народу, - и она приложила ладонь к уху, - отчего это рабочие в городе работают по восемь часов, а мы гнем спины от темна до темна?
- Шла и о том речь, - спокойно ответил Василий. - Михаил Иванович вспомнил, как тяжело во время войны и разрухи жилось рабочим. Крестьяне такого голода не испытали. Однажды у него спросили: "Кто для республики более важен - рабочий или крестьянин?" Вот что ответил Калинин: "Какая человеку нога более необходима - правая или левая? Если деревня нужна городу, то и город с его промышленностью также необходим деревне. Рабочий класс и класс крестьянский - равноценны, на них держится страна". Вы не думайте, - заметил Василий, - будто Михаил Иванович не знает, что живем мы пока бедно. Он сказал, что задача Советской власти - жизнь улучшить. Это в наших силах - в тесном союзе рабочих и крестьян добиться, чтобы всем трудящимся жилось светло и радостно. Что прежде всего надо ликвидировать безработицу, поднять промышленность и сельское хозяйство. И учиться, учиться.
Василинка радовалась, слушая отчима. Вот он какой!
Еще долго говорил Василий - и про Выставку, и про беседу с товарищем Калининым, и о том, как он их на своем автомобиле возил в Кремль.
- А Ленина не удалось увидеть, - вздохнул Василий. - Болеет, и врачи не разрешают его беспокоить.
На темном небе высыпали звезды, когда крестьяне расходились из дома Василия. Завтра люди встретят новый день, и он будет такой же, как всегда, и чем-то непохожий на другие. Непохожий потому, что они решили помочь друг другу посеять озимые.
По очереди сушили снопы в овине у дяди Николая, старательно молотили рожь, не оставили незасеянным ни одного клина. Это была пусть себе и небольшая, но победа над старым укладом деревенской жизни.
ЗА ЛЕТОМ ОСЕНЬ СПЕШИЛА
За лето Василинка вытянулась, маленькая нескладная девчонка превратилась в девушку. Это и радовало, и тревожило. Поскорее бы уже кончалась служба у тети Параски! А пока вместе с Макаром и Тимошкой подымалась она ни свет ни заря и, преодолевая огромное желание спать, шла на ток. Скоро научилась молотить в три цепа, не сбиваясь с ритма. Смолотить высушенное в овине зерно управлялись до рассвета. Парни оставались на току складывать солому и веять зерно, а Василинка бежала выгонять коров на пастбище.
Однажды утром она увидела за окном ослепительно белое пушистое одеяло. Стада больше на пастбище не выгоняли.
Но работы хватало. Несколько дней подряд мяли лен, а потом трепали и чесали. Длинные пучки льна пойдут на полотно, из него сошьют рубашки, кафтаны. Из посконной кудели выткут полотно для порток да полотенец.