- А, да, конечно, утро. Утро доброе, - закивал Морока, соглашаясь. - Так вы, судари, и есть опричники?
Демьян опередил меня с ответом. Он попросту сгреб старосту в охапку и развернул того лицом к вешалке при входе, на которой висела моя куртка. На правом рукаве ее красовалась тамга Опричного войска - песья голова и кургузая, словно с обломанной ручкой, метла.
- Грызть и выметать, - угрюмо прокомментировал он, имея в виду девиз опричников: «Грызть зубами врагов рода человеческого и выметать нечисть с земли нашей».
- Да, мы и есть опричники. - Я поспешил отобрать гостя у Демьяна и проводить его к столу. - Присаживайтесь. Так что вас к нам привело, уважаемый? Домовой где бушует? Так мы его быстро - мордочкой разок-другой об стенку и будет как шелковый! Или кикимора какая на мельнице завелась?
- Да нет, слава Богу, с мелкой нечистью у нас в Ковзбужках отродясь ничего плохого не приключалось. Уж и старики особого непотребства не припомнят, - степенно начал староста. - У нас и опричные люди-то всегда ежели только мимоходом и появлялись. Вот, как вы сейчас. Тут дело немного иного рода. - Морока внезапно стал серьезнее, я бы даже сказал сУрьезнее, иначе и не опишешь выражение его типично деревенского, к тому же, чуток одутловатого лица. - Как милостивые государи опричники относятся к кладам? - с живым интересом спросил он.
- Хм, - в один голос отозвались мы с Демьяном.
- Что значит, «как относимся»? - нахмурился мой друг.
- Я говорю о кладе, который сторожит нечистая сила, - заговорщически пояснил староста, поочередно заглядывая в глаза нам обоим. - Кладу тому уж добрых сто лет будет. И народишку за ним хаживало - страсть! Только вот назад почитай никто не возвернулся. А кто пришел, так иль с пустыми руками иль тронувшись рассудком. Вот так-то вот, судари мои.
- А мы здесь причем? - спросил Демьян, подпирая плечом косяк у входа в свою комнату.
Староста всплеснул руками.
- Так ведь кому ж еще, окромя вас, опричных, совладать с Нечистым Ухвичской Горки?
- Тогда сформулируем вопрос иначе, - криво усмехнулся я, покосившись на напарника. - Причем здесь вы, Морока? С чего вы взяли, что, ухандокав этого вашего злыдня или поборов заклятье, смотря, в чем там закавыка, мы поделимся кладом с вами и вашим селом? Если, конечно, вы вообще включаете односельчан в этот расклад.
- А как же? - возмутился староста, всплеснув руками. - Включаю! И не только Ковзбушки, но и Дупле, Свиристели и Тороп. Это ж наша земля! Была когда-то. И Бронислав Ухвич был господином нашего края. Пока не помер... - тут Морока слегка смутился. - И деньги те он из наших сел выжимал. Со слезами и кровью выжимал! Было и больше сел, да край беднеет, вот народишко и съезжает, кто куда. - Он тяжело вздохнул, демонстрируя, как сильно переживает упадок родного края.
- Ого! - присвистнул Демьян. - Ковзбушки, Дупле, Свиристели, Тороп. Вся округа собралась. А хватит ли в том кладе денег-то на такую ораву? И коли уж это ваша земля, то что ж вы давно не собрались всей толпой и не наведались в гости к Нечистому этой самой Ухвичской Горки? Мол, отдавай, неладный, деньги, что старый барин из наших отцов да дедов тянул!
- Да разве ж так можно? - удивился староста. - Толпой-то?
- На медведя в одиночку тоже мало кто осмеливается ходить, - насмешливо фыркнул я. - Зато гурьбой, с рогатинами и собаками, охотников всегда хватает.
- Так ведь Нечистого рогатиной-то не завалишь, - вздохнул Морока.
- Священника с собой прихватили бы. Пусть батюшка припечатал бы рогатого божьим словом.
- Что вы, что вы! Отец Филимон про Горку и вовсе слышать ничего не хочет. И всем парням в округе заказал туда ходить, счастья пытать.
- Хорош нам голову морочить, Морока, - устало вздохнул я. - Выкладывай все по-порядку. Что за Горка? Что за клад? И так далее. Et cetera, et cetera, как говорят на неметчине.
И если опустить лишнее словоблудие Мороки да наводящие вопросы, которыми мы с Демьяном его потчевали по ходу рассказа, история у старосты вышла следующая:
Верстах в семи от Ковзбушек должен быть окруженный непролазными зарослями холм, в округе и именуемый Ухвичской Горкой или Горкой Нечистого. На холме том высятся развалины старинного замка, выстроенного когда-то, более века тому назад, болярином Брониславом Ухвичем, бывшим владельцам окрестных сел, слобод и выселков. Сказывают, что барин тот был сказочно богат. А уж земель его конца краю не было: владения Ухвича, в ту пору княжеского окольничего, простирались до самой Присвяты. Ох и жесток был болярин! Жесток и жаден. Смердов да челядь держал в ежовых рукавицах, на их горбу, поту и крови и нажил несметные богатства. И большой каменный дом за высокой, почти крепостной стеной, стоял на костях тех, кто денно и нощно копал глубокие подвалы и клал привезенные из присвятских каменоломен блоки в фундамент хозяйского замка. А в тех подземельях, говорят, и хранил богач накопленные сокровища.