Она словно врезала мне со всей дури, я сцепил челюсть крепче, было чертовски больно слышать от нее такое. Как бы я не готовился к ее обвинениям, я все же не был готов. Мы сверлили друг друга взглядами, и с каждой секундой на меня неотвратимо обрушивалось понимания того, что она вынесла мне приговор без суда и следствия. Возможно, я это заслужил, но, черт возьми, я не собирался складывать лапки, если ей легче обвинять меня - пусть, но я не позволю ей упасть духом.
-Я понял это, когда взглянул на нашу дочь, я понимаю это сейчас, когда смотрю на тебя!
Она ничего не ответила, вновь отвернулась к окну и до дома мы больше не произнесли ни звука. Когда мы вошли в дом, было уже около трех ночи, но никто не спал - все ждали нас. Я вновь был в ступоре, но Анна, кажется, соображала лучше меня, потому что как только к ней подскочила наша экономка, она тут же распорядилась:
-Приготовьте мне голубую спальню и чай с молоком, пока я принимаю душ.
С этими словами она поднялась наверх, все были в недоумении и шоке, я и сам ничего не понимал. Да и могло ли быть иначе?! Полчаса назад это был невменяемый человек, невменяемый на протяжении месяца, все были готовы опекать ее и оберегать, никто не ждал, что она просто войдет, как будто ничего не произошло и отдаст распоряжения. Я должен был радоваться, что она старается не впадать в отчаяние, но я не мог обманывать себя, ибо это все игра, сейчас она окажется у себя в комнате и только Богу известно, что там будет с ней твориться. Я понимал, что мне предстоит быть бдительным и быть постоянно начеку, потому что сейчас она слабее и беспомощнее ребенка, как бы не храбрилась.
-Маркус, что произошло ? - спросила Маргарита Петровна.
-Срыв, если это можно так назвать. - ответил я, направляясь к себе в комнату. Меня коробило, что Анна выбрала себе отдельную спальню, но я понимал, ей нужно личное пространство, впрочем, как и мне. Спальня – это единственное место, где я мог хоть ненадолго, но дать себе слабину, а делать этого при Эни, я ни в коем случае не собираюсь, как бы не было трудно плыть против течения собственной крови.
-Маркус, а как же Диана, она разве не собирается..-Маргарита была растерянна.
-Я не знаю, –устало ответил я, потому что этот вопрос мучил меня самого, я даже не предполагал, что Анна проигнорирует нашу девочку. Просто, как будто той не существует в помине, такое можно было ожидать от кого угодно, но не от Эни, не от нее. Эни, она прежде всего мать, а уж потом все остальное, я не понимал, что это все значит и меня пугала данная неизвестность.
Маргарита по-прежнему шла за мной, только войдя к себе в спальню, я понял, что она еще рядом.
-Ложитесь спать, думаю, завтра станет все ясно.
-Я уложила Диану, она долго плакала, привыкла к тебе очень.
Я кивнул, но женщина не спешила уходить, она была очень измотана, я очень уважал Маргариту и был благодарен ей за ненавязчивую помощь и поддержку, но сейчас она меня напрягала, я хотел побыть один.
-Что-то еще ? - нетерпеливо спросил я.
-Завтра поминальный день, прошло уже сорок дней. – тихо напомнила она мне. Я тяжело выдохнул. Я совсем забыл об этом, мне хотелось разнести все к чертям, я так устал. Я был похож на взмыленную лошадь. Поминки были для меня еще одним серьезным испытанием, очередной головной болью, от которой я готов взорваться. Я не знал, где взять сил, чтобы пережить этот день, пережить все это.
-Я с утра займусь организацией.
-Я уже заказала панихиду в церкви, также позвонила священнику, он прочитает молитвы за обедом. Осталось только организовать обед, думаю, будет много людей.
-Спасибо, я распоряжусь насчет обеда.
-Хорошо. Спокойной ночи, Маркус. Отдохни, тебе нужно хоть немного перевести дух, слишком много навалилось.
-Да.
Она вышла, а я следом за ней. Я пошел к Анне, на душе было слишком не спокойно, чтобы лечь спать.
-Я думаю, сейчас не время.-услышал я голос Маргариты, когда я остановился возле голубой спальни. Женщина стояла на пороге своей комнаты в паре метров от меня.
-Я не могу не проверить.
Она лишь кивнула и скрылась за дверьми. А я все никак не мог набраться духу и открыть эту чертову дверь. Дьявол, как же все это сложно! Когда я все же вошел, комната была пуста. Анна принимала душ. Я уже хотел уйти, но потом услышал звук, напоминающий плач. Я прислушался и понял, что Анна рыдает, надо было конечно оставить ее одну, но я не мог, не знаю, какой черт меня крутанул, но что-то подстегнуло, и я вошел в ванную. Теперь я отчетливо слышал плач, меня вновь передернуло. Все-таки женские слезы - это мужское проклятие. Я открыл душевую кабину и увидел Эни на полу, уткнувшуюся в колени, ее плечи тряслись, вся она съежилась в комок и ничего не замечала вокруг, пока я не подхватил ее за руки.
-Какого черта? Оставьте меня наконец в покое, мать вашу! –заорала она не своим голосом. Я же не обращал внимания на ее истерику, завернул ее в полотенце и отнес в спальню.
-Тихо, малыш, не кричи, а то перебудишь всех.
-А мне плевать! Отвали от меня! Какого хрена тебе надо, Беркет?
Я втянул в себя воздух, призывая на помощь резервы своей выдержки.
-Закрой рот, Эни, и делай, что я тебе говорю! – процедил я, стараясь подавить ее истерику.
-Зачем ты сюда явился, что тебе все время надо от меня, что ты за чудовище-то такое?!
Она вновь зарыдала, а я прижал ее к себе крепче, коснулся губами ее щеки, вдохнул родной запах, и меня накрыло чувство дикого страха, этот страх тисками сжимал мое сердце. Что если бы она тоже погибла, что если бы я никогда не смог бы ее прижать к себе?! Ведь могло быть еще хуже, хотя куда уже?! И все же... Если бы не она, я бы, честное слово, покончил с собой! Мать, наверное, права, потому что я действительно помешался на своей жене, я ею болел в тяжелой, безнадежной форме. Моя любовь переросла все мыслимые пределы, но это не сумасшедшая любовь, которая проходит в два счета, когда потухает огонек страсти, не поддерживаемый впечатлениями, это скорее любовь сумасшедшего, которая не проходит никогда. Я зависим от Анны, жизненно зависим. Я часто думал, почему она, что в ней особенного, но ответа не было, просто люблю ее, наверно, любить и надо просто, потому что если за что-то, то это уже сделка, а никакая не любовь.
-Маркус, уйди...пожалуйста, я хочу побыть одна! –она высвободилась из моих объятий.
-Эни..
-Не надо, просто уйди, я видеть тебя не могу и не хочу!
-Послушай, милая, я просто..
-Уходи, Маркус, иначе клянусь, я тебя убью...Господи, какая же я идиотка, что согласилась жить с тобой, надо было бежать от тебя, как от огня! - она горько усмехнулась, мне тоже было горько, хоть я и понимал, что это все на эмоциях.
-У меня не было выбора, Эни..
-Выбор всегда есть, Маркус. И мы оба знаем, что он никогда бы не был в пользу нашего сына. Хотя может ты его и как сына-то не воспринимал, ты ведь вечно где-то был, то работал, то со шл*хами развлекался, то сидел ...