Но тут очень некстати проснулась, а, точнее, воскресла его жалкая совесть, шепчущая, что стоит подумать и о девушке, ведь она была с ним честна, а он собирается нагло врать ей. Вот только этот голос был слишком тих в сравнении с привычкой потакать своим желаниям. А Маркус хотел эту девочку, очень сильно хотел и отказывать себе не собирался. В конце концов, две, ни к чему не обязывающие, недели, никому из них не причинят вреда. Да и почему, черт возьми, нет? Ведь он приехал сюда отдыхать и развлекаться, а не заморачиваться по непонятной, даже ему самому, херне.
От идиотских размышлений его отвлек вибрирующий в кармане телефон. Звонил его агент, но Марскус с легкостью отклонил вызов, и весело присвистнул, обнаружив от него пятьдесят шесть пропущенных, еще кучу от разных людей и тридцать два от Лорен.
Пошла жаришка. Его это позабавило, особенно, когда представил, в какую бы ярость пришла Пантера, узнай, что обычная девчонка за одни сутки занимала его мысли чаще, чем она за все полгода их отношений.
Но смех смехом, а его радужное настроение стало возможным именно благодаря Лорен. Поэтому Маркус решил ей перезвонить.
– Маркус! О, Боже, я столько раз звонила тебе, я чуть не убила этого осла, который должен был тебя встретить! – обеспокоенно кричала она в трубку.
– Лори, все в порядке. Успокойся, я просто спал. Ты сейчас напоминаешь мне мою матушку.
Рассказывать о своих приключениях и встречах он не стал. Просто не считал нужным. Она меж тем полностью излила поток своих переживаний.
– Маркус, я ужасно соскучилась. Когда мы сможем увидеться? Сегодня у меня назначена пара встреч и вечером концерт, но в полдень я свободна на пару часов. Что скажешь?
Маркус медлил с ответом, он не хотел расставаться с Аней так быстро, но решил, что лучше немного остыть, поэтому согласился на встречу.
Когда он закончил разговор, Аня уже проснулась и застыв на пороге спальни, смотрела на него все тем же расстерянным взглядом что и накануне.
– Доброе утро, соня, – улыбнулся Маркус, включая кофемашину.
Девушка смущенно улыбнулась в ответ, отчего на ее щечках появились очаровательные ямочки.
– Доброе. Ты давно проснулся?
– Очень давно, ты должна мне завтрак за столь долгое ожидание.
– Ты не продешевил? Завтрак – сущий пустяк за такое геройство, – шутливо парировала она, пытаясь пальцами распутать волосы.
Он улыбнулся ей своей фирменной, озорной улыбкой.
– Но я ведь не весь список своих желаний огласил.
Девушка насмешливо закатила глаза и театрально провозгласила:
– О, ну тогда чувствую, я до гробовой доски не расплачусь!
Маркусу стало смешно, ибо Аня оказалась недалека от истины, учитывая только его зарплату футболиста, составляющую двести тысяч евро в неделю. Если заняться подсчетами, то каждая его минута оплачивалась в двадцать евро, а поскольку он ждал около двух с половиной часов, то девушка задолжала ему примерно три тысячи.
– Думаю, мы договоримся. – подмигнув, утешил он ее.
– Неужели, – ехидно парировала она, становясь просто невыносимо хорошенькой.
Он нагло усмехнулся, и подойдя к ней почти вплотную, иронично заметил:
– Кажется, мы возвращаемся к тому, с чего начали. Хочешь опять извиниться?
– И не подумаю, – отрезала она.
– Завтраком ты не отделаешься, крошка. Даже не мечтай, – прошептал он, пристально смотря на ее губы такие влажные и манящие, что инстинктивно протянулся к девушке, не замечая, как она мертвенно побледнела. В этот же момент кофемашина закончила свою работу, и ставшая оглушительной тишина разрушила интимную атмосферу. Маркус отступил от Ани, только сейчас заметив испуг в ее глазах. Его это удивило и задело.
За кого она, черт возьми, его принимает?! Он что, похож на насильника?
Что она вообще о себе возомнила? Впрочем, он и сам хорош: вертится вокруг этой провинциалки, словно безмозглый осел!
С перекошенным от досады лицом он сообщил, что отправляется в душ и быстро вышел из кухни, чтобы не наговорить лишнего
За полчаса раздражение схлынуло, и стало даже смешно. Возвращался Маркус в спокойном расположении духа, а почувствовав великолепный запах еды, окончательно остыл. Он был удивлён, что девчонка за это время успела заказать завтрак. Но открывшаяся его глазам картина отправила в нокаут: тоненькая фигурка в фартуке, колдующая у плиты потрясла. Ни одна женщина, кроме матери и сестёр не готовила для него. Этого, конечно, и не требовалось, но было так… Он не знал, какое подобрать слово к этому щемящему ощущению, и в тоже время приходил в ужас. Господи, да что у него за жизнь-то такая, раз подобные мелочи вызывают восторг?!