«Шокирующие новости!» «Работники Гринготтса, самого надёжного банка магического мира, обвиняются в махинациях со счетами. Сами гоблины утверждают, что контракты были заключены небезызвестным Альбусом Дамблдором вполне законно, а тот факт, что ежемесячные отчисления на содержание Мальчика-Который-Выжил уходили на неизвестный магловский счёт — не их вина.»
Дамблдор откинул газету и пару раз приложился лбом о металлическую решётку. Если до этого он ещё лелеял надежду как-то оправдать себя, то после таких обвинений в Азкабане действительно будет безопаснее. А ведь какой был план! Вырастить послушного воле Дамблдора героя, который и умереть будет готов с радостью ради общего блага!
Том Реддл, куда-то уехавший сразу после выпуска, вернулся за несколько месяцев до министерских выборов и сходу выдвинул свою кандидатуру. Дамблдор сначала и внимания не обратил на этого выскочку, но общественность отреагировала вполне благосклонно. Реддл предлагал новое направление в развитии магического общества, и для варящейся в своём котле Магической Британии это было, как глоток свежего воздуха.
Мужчина говорил о том, что нет необходимости жаться к маглам — нужно сотрудничать с себе подобными. Налаживать дипломатические связи, накапливать знания, а не менять их на чайники и автомобили.
— Почему мы сотрудничаем с гоблинами, а не с великанами? — говорил Реддл со сцены. — Потому что первые могут предложить нам больше. А изрядную физическую силу вторых мы и сами можем направить в нужное русло. Так стоит ли тратить время, чтобы объяснять не обделённым интеллектом существам, зачем нам это надо? У маглов мы и сами можем взять всё, что посчитаем необходимым. Для этого не обязательно открываться их миру, подвергая себя опасности. Так не лучше ли сосредоточить свои силы на налаживании связей с зарубежными магическими сообществами?
Слушая его высокопарную речь, Дамблдор в раздражении скрипел зубами. Сам он, понятное дело, на пост министра не претендовал, но был заинтересован в том, чтобы это место занял тот, кто разделяет его интересы и не будет мешать налаживать сотрудничество с маглами. Рассуждения о разделении магов и маглов — в подходе, в образовании — Дамблдор считал в корне неверными. Ему казалось логичным налаживание связей с теми, кто находится ближе. Какой смысл постигать корявый ход мыслей магов, находящихся на другом конце света?
Директор пустил в ход все свои уловки и связи, чтобы Реддл проиграл выборы. Он надеялся, что, не добившись успеха, тот снова куда-нибудь уедет вместе со всеми своими дефективными идеями. Но, несмотря на то, что новым министром стал Гарольд Минчум, Реддл никуда не исчез. А сторонников его идей становилось всё больше. После того, как поползли слухи о том, что выборы были сфальсифицированы, Дамблдор решил действовать радикально.
Он подкинул Реддлу необычный артефакт. Тот ещё с детства имел слабость к коллекционированию разных вещей, а после окончания Хогвартса начал интересоваться разными диковинками. Реддл с восторгом принялся изучать артефакт, пытаясь понять, для чего он нужен и не подозревая, что эта безделушка была изобретена в качестве карманного дементора. Артефакт не получил широкого распространения, потому что не высасывал душу целиком, а рвал её на части, разрушая саму личность человека.
Таким образом, идеи Тёмного Лорда, уже не Тома Реддла, претерпели кардинальные изменения. И сами маглы, рождённые маглами, общающиеся с маглами начали подвергаться нападкам и вырезаться без жалости. Более того, Волан-де-Морт начал ощущать приступы паранойи и нередко принимал на веру какую-то ерунду, игнорируя действительно важные вещи. Поэтому без сомнений поверил в историю о мальчике, что родиться в конце июля и положит конец тирании Лорда.
Дамблдор должен был выступить в этой истории, как спаситель. Победитель спятившего Реддла, который решил заавадить младенца. Но мальчишка Поттер, прямо как в пророчестве, даром, что оно было фальшивое, развоплотил Волан-де-Морта магическим выбросом. Дамблдор не смог вовремя подгадать время, считая, что Лорд пойдёт к Лонгботтомам, и явился на место происшествия вместе с аврорами. Утверждать, что он убил Волан-де-Морта, когда на самом деле куча людей видела его где угодно, но не дома у Поттеров, было попросту нелепо. Поэтому Дамблдор, скрипя зубами, отослал младенца к его магловской тётке и взялся за обдумывание нового плана, как стать героем. Он видел, что магическому обществу идеи сотрудничества с маглами, что поначалу были новаторскими, уже приелись, а самого чародея начали всё чаще подозревать в старческом маразме. Героический поступок укрепил бы авторитет директора, а правильно преподнесённая после встряски информация убедила бы всех в том, что развитие движется в правильном направлении.
Он знал, что Лорд развоплотился, но не умер, потому как артефакт удерживал душу на земле. А ещё, Волан-де-Морт зациклился на Поттере. Идея вырастить мальчика в суровых условиях вдали от магического мира созрела практически мгновенно, и первый шаг уже был сделан. Месячные отчисления на содержание Поттера шли к Арабелле Фигг, которая следила за Гарри и докладывала о каждом его шаге. Затюканный, уверенный в собственной ненормальности мальчик наверняка без сомнений уверовал бы в свою избранность и предназначение, оказавшись в волшебном мире.
Поттер оказался более неуверенным в себе, чем предполагал директор, поэтому Дамблдор подарил Гарри мантию-невидимку не на Рождество, как планировал изначально, а раньше. О том, чтобы у мальчика сразу появились гиперактивные друзья, толкающие героя на сомнительные аферы и абсолютно уверенные в том, что они и только они могут спасти мир, директор тоже позаботился. Не понадобилось даже никаких специальных внушений. Мальчик Уизли сам по себе был таким, каким Дамблдор хотел бы видеть Гарри. Настоящим гриффиндорцем, грудью бросающимся на амбразуру, не думая о возможной опасности.
И если бы не железобетонная уверенность Дамблдора в том, что до мальчика никому не будет особого дела, всё могло получиться.
***
— Гарри! — с беспокойством крикнул Снейп, увидев поникшую фигуру Поттера, бредущую в сторону запретного леса. — Гарри, меня чуть инфаркт не хватил, когда ты пропал! — удивительно похоже повторяя комментарии Драко, заявил профессор, догоняя его. — Ты в порядке?
Дождавшись, когда Снейп с ним поравняется, Гарри уткнулся лицом в чёрную мантию профессора и разревелся.
— Ну, что ты, Гарри? — растерянно забормотал Снейп, гладя мальчика по немного отросшим волосам. — Что случилось?
— Я думал, меня хотя бы спросят, кого я хочу в опекуны, — заикаясь и всхлипывая, пробормотал Поттер, — а они назначили мне эту Боунс, даже не поинтересовались!
— А кого бы ты хотел? — поинтересовался профессор.
— Вы всё ещё сердитесь на меня, это из-за этого? — проговорил Гарри, и Северус вдруг понял, к чему тот ведёт.
— Послушай, — он сжал плечо мальчика, — я не могу стать твоим опекуном, потому что у тебя есть крёстный. А назначение Амелии Боунс — простая формальность. Блек очухается через месяц-другой, и на летние каникулы ты, скорее всего, поедешь к нему.
— Но я не хочу! — отчаянно проговорил мальчик. — Я его даже не знаю!
— Вместе сходим к нему и познакомимся, — улыбнулся Снейп, — я его тоже лет пятнадцать не видел.
— Я если он мне не понравится? — пробубнил Гарри, немного успокоенный тем, что Снейп пойдёт с ним.
— Если он не сможет выполнять обязанности опекуна, то тебе назначат нового, — профессор полюбовался на вспыхнувшую в глазах мальчишки радость и со вздохом добавил, — торжественно клянусь выставить свою кандидатуру на эту роль.
Он протянул Поттеру руку и их пальцы на пару секунд оплелись золотистыми нитями.
— Что же, — заключил Снейп, — теперь, когда магия накажет меня, если я нарушу обещание, пойдём, что ли, поедим?
Гарри радостно ухватил его за руку и поволок в сторону замка.