Вместе с тем там, где противники материалистического, мичуринского учения выступают против основных его положений, они излагают свои мысли вполне понятным языком. Например, в «Ботаническом журнале» в той же статье на стр. 1142 мы находим неверное, антинаучное, но ясно изложенное утверждение:
«В настоящее время для свойств, приобретаемых в процессе индивидуального развития, такие механизмы не известны, а потому гипотеза передачи по наследству подобных свойств не имеет под собой почвы».
Как видим, отрицая важное положение материалистической биологии о наследовании приобретенных признаков, авторы «Ботанического журнала» обходятся без заумных слов, вроде «квантованность органического мира», «генетико-стохастические процессы», «генетические дрейфы» и т. п.
Все это — безответственные попытки увода биологической науки с ясного материалистического пути. В наших условиях такие попытки большого успеха, конечно, иметь не могут. Но они все же тормозят развитие науки, затуманивают головы некоторой части молодых биологов, особенно учащейся молодежи. Этим людям в их практической работе придется не легко. Жизнь, практика заставит их переучиваться, а переучиваться в биологической науке не легко, во всяком случае труднее, чем учиться.
Несколько слов специально о разделе микробиологии.
В последние годы в биологических журналах все чаще пишут, что главным объектом генетики становится не дрозофила, а микроорганизмы.
Биология микроорганизмов представляет и для нас большой интерес, в частности в связи с разработкой биологической концепции почвенного питания растений, в котором главную роль играют почвенные микроорганизмы.
Чем глубже знакомишься с положением на этом участке биологии, тем очевиднее становится, что многие наши ведущие научные работники по микробиологии, даже считающие себя сторонниками мичуринского учения, до сих нор стоят на позициях так называемой адаптационной изменчивости микроорганизмов, по существу в ламаркистском ее истолковании.
Известно, что ламаркизм ближе к истине, чем вейсманизм во всех его старых и новых вариациях. Отдавая должное в развитии органического мира влиянию внешней среды, ламаркизм отстаивает интересы науки, а вейсманизм, не признающий зависимости качества изменений наследственности от качества воздействия факторов внешней среды, ударяется в мистику, порывает с наукой. Но и прежний ламаркизм, и теперешняя теория адаптационной изменчивости микроорганизмов не могут правильно объяснить развитие органического мира, а поэтому ламаркизм не мог и не может успешно противостоять идеализму и механицизму в биологии. Об этом говорит и идущая среди зарубежных биологов дискуссия по вопросу об адаптационной изменчивости.
Идеалисты и механисты в биологии считают, что качество изменения наследственности не зависит от качества воздействующих факторов. Поэтому они говорят, что никакой адаптационной изменчивости не существует и что те формы, штаммы микроорганизмов, которые устойчивы против тех или иных антибиотических, лекарственных веществ, получены из неустойчивых не в результате их приспособительной изменчивости, а путем отбора и размножения уже существовавших в популяции устойчивых форм. В подтверждение этой точки зрения приводятся многочисленные случаи обнаружения форм микроорганизмов, которые не подвергались воздействию того или другого антибиотического вещества, но уже обладают против него устойчивостью.
Против таких доводов сторонники ламаркизма бессильны.
Это положение можно считать в настоящее время в какой-то мере нормальным в зарубежной биологии, но оно совершенно ненормально у нас, при наличии развитого мичуринского биологического учения, которое далеко не тождественно с ламаркизмом. Почему же нашим микробиологам, которые считают себя мичуринцами, не стать в этих вопросах на позиции мичуринского учения?
Здесь прежде всего необходимо внести ясность в понятие адаптационной, т. е. приспособительной, изменчивости.
В статьях по мичуринской генетике не раз указывалось, что наследственные свойства живых тел существуют, во-первых, как наследственные свойства, выражающиеся в потребностях живого тела, организма в тех или иных условиях жизни, и, во-вторых, как наследственное свойство приспособленности живых тел, организмов к тому, чтобы выносить воздействие тех факторов, которые им для жизни не требуются.
Наследственные свойства, выражающиеся в виде потребностей в тех или иных условиях жизни, приобретаются живым телом, организмом в силу закона адекватной изменчивости. Неадекватная изменчивость — это еще не приспособительная изменчивость. Приспособительная изменчивость наследственности, способность жить в данной среде возникает, как уже говорилось, и в силу закона адекватной изменчивости, и одновременно с этим в силу необходимой (а не случайной) взаимосвязи воздействующих факторов со всеми остальными факторами жизни организма в данной среде. Эта закономерность, как и ряд других, выявлена нами при обобщении проведенных различными научными сотрудниками многочисленных опытов по превращению яровых, т. е. не зимующих, сортов пшеницы в озимые, хорошо зимующие.