Делаю пару глубоких вдохов, закрываю глаза и прокручиваю всю ситуацию в своей голове.
— Убедил, — тихо отвечаю я.
Сергей абсолютно прав. Я не могу так подставить ее перед подчиненными.
— Что ж, парня она спасла, но ты, Сергей, останешься без премии в этом месяце, за то, что позволил ей этот фортель с такси, и за то, что не поставил меня в известность о ЧП в клубе еще вчера.
— Принимается.
— Ладно, пошли, посмотрим на этого Геннадия.
Спускаюсь вместе с другом на первый этаж, подхожу к гостю. И совсем не рад тому, кого я вижу напротив. А напротив меня здоровенный мужик в черном костюме, в начищенных до блеска туфлях из крокодильей кожи, на правой руке дорогущие часы, кричащие о высоком статусе субъекта.
— Добрый вечер, Геннадий Юрьевич, — обращаюсь к мужчине и протягиваю руку для приветствия.
— Добрый, Руслан, — отвечает он рукопожатием. — Я искал Елизавету.
— Елизавета Сергеевна сегодня на выходном. А что, какие — то проблемы?
— Наоборот, поблагодарить пришел. Она меня очаровала. Смелая девочка.
— Уже наслышан. Я передам ей вашу благодарность.
— Я хотел бы лично, — и тут я замечаю огромный букет орхидей на барной стойке.
Нуохренеть. Геннадий Юрьевич поклонник Лизы. Серый волк и Красная Шапочка.
В моем мозгу сразу сформировалась картинка. Они оба в постели: огромный, как скала Геннадий и она, маленькая, хрупкая, в ярко красном белье и в черных чулках. Блядь, мне эта фантазия пиздец, как не понравилась.
— Геннадий Юрьевич, я думаю, что это лишнее. Она здесь работает. Здесь нет места личному.
— Я тебя понял. Я так понимаю, что адрес ее ты мне не дашь?
— Это конфиденциальная информация.
— Букет передашь? — улыбаясь, спрашивает он.
— Обязательно. Лично поставлю в вазу в кабинете главного администратора.
Он разворачивается и уходит, а за ним трое охранников из его свиты.
— Кто это? — спрашивает меня Сергей, когда за непрошенными гостями закрывается дверь.
— Гейнц Геннадий Юрьевич — директор элитного охранного агентства. Мой отец часто к нему обращается, когда ему нужны телохранители. С ним работают самые уважаемые люди нашего города.
— И часто он пьет?
— Редко, но очень метко. В прошлом году он разгромил бар в клубе на Метелево, а перед Новым годом устроил массовую драку на Куликовской. Странно, что мой клуб все еще стоит после его пребывания.
— И это благодаря Лизе.
— Спорить не буду. Дам — ка я ей еще один выходной.
— Думаешь, он завтра вернется? — улыбаясь, спрашивает друг, просекая сразу причину, по которой я хочу, чтобы Лиза пока не появлялась в клубе.
— Уверен, — отвечаю, все еще смотря на закрытую дверь.
Мой мозг твердит мне: «не хочу, чтобы они пересекались». Не хватало, чтобы она влюбилась. От любви нет ничего хорошего, только невнимательность и косяки в работе.
Мой опыт предостерегает: «если Гена захочет, он ее из — под земли достанет».
Мое воображение совместно с тем, что ниже пояса визуализируют в моей голове то, что совсем не надо: снова она в соблазнительном красном белье. Одна. Лежит на постели, и ее каштановые волосы раскиданы по подушке, а алые губки чуть приоткрыты и ждут поцелуя.
До боли закрываю глаза, пытаясь прогнать наваждение. Разворачиваюсь и иду обратно в кабинет. С грохотом закрываю дверь и сажусь за стол. Я раздражен. Очень. Даже побег Евы в свое время не доводил меня до такого состояния. А тут пигалица какая — то. Работает всего ничего, а число поклонников растет в геометрической прогрессии.
Опускаю голову на столешницу и тяжело вздыхаю. Думаю.
Я дал Лизе выходной, чтобы она отдохнула после тяжелой недели. Да кому я вру. Я дал себе день на передышку, привести мысли в порядок, прийти в себя после вчерашнего. До сих пор, закрывая глаза, вижу ее грудь в белоснежном лифчике. Черт, впервые пожалел о своей привычке не стучать в дверь. Не ожидал ее увидеть в таком виде. Сам не пойму, на чём завис, я предпочитаю буфера. Троечка, стремящаяся к четверке — вот мой идеал женской груди. А тут еле — еле второй намечается. Но бл***ь, так захотелось положить эту аккуратную грудь в свою ладошку и сдавить немного. Посмотреть в затуманенные желанием глаза.