В ней царил хаос. На огромном, длинном столе, накрытом белою скатертью, в беспорядке теснились бутылки, блюда с остатками кушаний, грязные тарелки, алели пятна от вина; стулья словно только что плясали вокруг стола и застыли, где довелось в момент нашего прихода.
— Вы, наверное, проголодались? — сказала хозяйка. — Пожалуйста, садитесь! Дормидонт, дай чистую тарелку!.. — обратилась она к одному из двух лакеев, убиравших со стола.
— Дормидонт, вина!.. — крикнул Лазо, тяжело опустившись на крепкий дубовый стул. — Рейнвейна, не правда ли?
Мы уселись на конце стола; в Дормидонте, подававшем прибор и затем вино, я узнал человека, командовавшего с крыльца кучерам. Он был в серой, суровой, глухой тужурке и в суровых же брюках навыпуск.
Выправка сразу изобличала в нем, так же как и в барине его, военного. На круглом и сытом, несколько плоском лице с крупными серыми глазами лежала печать полного самодовольства, сознания своей незаменимости и некоторой наглости.
Я был голоден как крещенский волк и с удовольствием подчинялся деспотизму хозяев, из которых одна беспрерывно подкладывала мне на тарелку то с одного, то с другого блюда, а другой подливал вина и стучал в мой стакан своим собственным.
— Да вы пейте же, пейте!!. — восклицал Лазо. — Рейнвейн, это вино рассвета!
— Да разве уже рассвет? — удивился я.
Лазо вынул часы.
— Половина третьего!.. — возгласил он. — Еще полчаса и начнет светать! Но очень точным быть не надо: истинные христиане всегда заблаговременно пьют! — Он залился смехом.
— Миша! — укоризненно, с улыбкой сказала хозяйка. Она старалась соблюсти некоторое равновесие и держать тон хорошего общества, но Лазо, видимо, решительно не признававший никаких тонов, то и дело сбивал ее и ставил в беспомощное положение. И тогда она складывала на коленях ручки и умолкала с видом как бы говорившим: уж извините, видите сами, что ничего не могу с ним поделать?
За ужином я подробно рассказал о своих похождениях и их цели.
Лазо помирал со смеху, в восторге шлепал себя по коленке и наконец завопил — Шампанского!!.
— Миша, ты не в ресторане!!. — вступилась хозяйка.
— Мамочка, никак невозможно!.. — продолжал кричать Лазо: спокойно говорить этот человек, видимо, не умел. — Ведь это же антик; его за деньги показывать надо!
— Миша, ведь они же обидеться могут на тебя?
— На меня? За что?!. Да ведь я же любя говорю! Идейный человек, как же вы не антик? хоть и бзик, а идея!
— Миша!!. — хозяйка сложила на коленях ручки и умоляюще посмотрела на меня.
«Миша» подавился вином, закашлялся, хохотал, отплевывался, указывал на меня пальцем и выкрикивал — люблю!! прелесть!!.
Выстрелило шампанское. Дормидонт со снисходительным видом налил его в граненые бокалы.
Лазо принял серьезный вид и протянул ко мне свой для чоканья — Характер у меня дурацкий! — заявил он. — Но верьте — высоко вас ценю и уважаю! Не пожалеете, что ко мне попали: рука Провидения вас направила!.. в болота!!.
Серьезность с него соскочила, и он залился смехом: явно, это было его нормальное состояние. — Дормидонт, еще шампанского!!.
Дормидонт налил по второму бокалу и отошел за угол буфета, так что сделался невидимым для нас. И когда мы чокались, я увидал, что из угла выставилась таинственная рука, державшая бутылку за горлышко; последняя описала дугу, опрокинулась вверх донышком и с минуту продержалась в таком положении; затем она опустилась и исчезла. Из-за буфета, вытирая усы, со строгим видом появился Дормидонт и поставил пустую бутылку на площадку.
— И у меня есть библиотека!.. и архив и еще, черт его раздери, что-то!.. Все к вашим услугам! Хотите посмотреть? — Лазо попытался приподняться, как бы собираясь идти немедленно.
— Какая теперь библиотека?!. — восстала хозяйка. — Теперь спать идти пора! Завтра все покажешь!..
— Истина: и завтра день будет!.. — Лазо осушил бокал, поднял его и многозначительно крикнул — Дормидонт?..
Тот оглянулся.
— Нету больше!.. — коротко ответил он.
— Как нет? — воскликнул Лазо. — Целая бутылка была?..
— Цельную и выпили!
Другую давай!
— Нет, нет, нет, будет!!. — решительно заявила хозяйка, а вместе с нею и я, и мы встали с мест.
— Спать пора: уже солнце всходит!!
В окна, действительно, глядел белый день.
— Солнце, солнце!!. — продекламировал Лазо, встав тоже. — Это из Ибсена.
— А что после солнца было — не помню? Невероятно, но факт!
Хозяева отправились провожать меня в предназначенную мне комнату. Дормидонт следовал за нами.