– Ты говоришь о доме как о ребенке.
– Я и чувствую так. Понимаешь, дело не только в бабушке, которая оставила его мне, но и во внутреннем чувстве правильности.
– Даже древний дуб можно пересадить.
– Старые деревья не пересаживают, Бьёрн. Ты никогда не сможешь выкопать все их корешки, не повредив ни единого, не перенесешь на новое место память о дождях и вкусе земли.
– Ты меня не поняла, – улыбнулся он. – Я говорю о желуде, Таиса, который будет помнить всё, но при этом создаст новую жизнь из прошлого прежней. Никто не выдернет твои корни, если ты носишь в кармане хотя бы одно семечко с родной земли.
Я удивленно на него уставилась.
– А… Да. Это верно. Ты так не говорил прежде. Что случилось?
– Внезапное вдохновение, – пожал плечами мужчина и тотчас хмыкнул: – Понравилось мое красноречие? Прости, поэму в твою честь всё равно не осилю.
Мы рассмеялись.
– А я и не прошу стихов, это меня скорее смутит, чем обрадует. Да и не могу представить тебя, стоящего в позе оратора и декламирующего что-то поэтическое.
– Каким же можешь?
– Например, на моем мотоцикле. А лучше на каком-нибудь покрасивее… И на корабле, на фоне звездного неба.
Бьёрн внезапно обнял меня за плечи и прижал к себе.
– Романтик ты до мозга костей, Тая.
– Да, – прошептала я и робко обняла его в ответ. – Мне кажется, ты чуточку тоже.
– Заразился от тебя, – отозвался он тихо, и тут хлынул отменно теплый, радостный ливень. Солнце хитрым глазом смотрело из-за туч, и радуга не замедлила показаться – огромная, яркая, через все небеса до самых гор.
– Купаться! – обрадовалась я, поднимая голову и глядя на уже мокрого, слегка растерянного Бьёрна.
– Хм…
– Идем же! – и потянула его к ближайшему озеру.
Бьёрн последовал за мной, и я чувствовала, как податливо его сильное тело. Когда хотел, он умел быть гибким. Попробовала бы тянуть насильно – не сдвинула бы с места.
Мы остановились на песке и принялись раздеваться.
– Таиса, а я желание придумал, – вдруг сообщил он, убирая со лба мокрые пряди.
– Да?
– Давай голышом купаться!
Я выронила майку. Стоило предугадать, что Бьёрн выдумает нечто подобное, но мне почему-то не было страшно.
– Я… Эм… Может, хотя бы низ оставить?
– Хорошо, – тотчас согласился он. – Ты оставляй, а я всё сниму.
– Нет, – решительно заявила я. – Не пойдет. В конце концов, это честное желание! Только отвернись, пожалуйста.
Бьёрн вместо этого нырнул, и я быстренько стащила остатки одежды. Вода показалась нежной, как кипяченое молоко. Его что-то долго не было, и я поплыла наугад – туда, где последний раз видела темную голову. Будучи в отличной форме, как он её поддерживал? Я вот плавала и бегала по лесу, этого вполне хватало. Может, на корабле был какой-нибудь уголок для тренировок? Кажется, что-то такое я там видела…
Я взвизгнула: мужчина появился внезапно, взял меня за пояс и подкинул вверх. Когда я, смеясь и отхрюкиваясь от воды, всплыла, Бьёрн стоял поблизости. Он медленно двинулся навстречу, и мне расхотелось улыбаться. Мужчина был совсем в другом настроении – ни веселости, ни задора. В нем проснулось то самое, звериное, что властвует над нами, когда телом руководят инстинкты.
Я отшагнула, провалилась в яму и ойкнула, но Бьёрн успел поймать меня и не отпустил. Конечно, сбежать было гораздо легче – предложить поплавать, сказать, что я пока к такому не готова, выдумать ещё сотни отговорок, чтобы оправдать свою нерешительность. Но я знала: нельзя. Мне хотелось всего, что обещали его глаза, и новый, пряно-острый вкус столь опасной близости питал и растил долгожданные перемены.
– Я только обниму, – тихо сказал мужчина. – Не бойся.
Я закрыла глаза и почувствовала, как он прижался ко мне сперва грудью, потом животом и бедрами. Глупо о таком, наверное, думать, но я рассудить, что с Бьёрном, когда мы окажемся близки, придется нелегко. А всё потому, что Эмиль был худощав везде, включая то самое место… Мой гость – отнюдь. Я даже успела испугаться, не решит ли он прямо сейчас воспользоваться ситуацией, и приготовилась к боли, которую уже испытала однажды.
Но Бьёрн не торопился, и было хорошо доверчиво отдаться в его руки, почувствовать на себе радужные, впитавшие солнце капли. Я прогнала лишние мысли, глубоко вдохнула влажный запах мира и склонила голову к широкому плечу. Ладони мужчины скользнули по моей спине, губы оказались возле уха, а потом тронули шею. Нет, то были непростые объятья. Бьёрн по-настоящему, пусть и не в губы, целовал меня, ласкал плечи, руки, почти касался скрытой под водой груди, но пальцы в последний миг ускользали в сторону. Он был словно камень – прохладный и твердый, а губы, наоборот, мягкие, горячие. Нарочно или нет, он действовал постепенно, то слегка приподнимая меня и почти целуя в губы, то отстраняя и заглядывая в глаза, чтобы прочитать «да». Я чувствовала, чего он хочет, и готова была здесь и сейчас стать частью него – обхватить ногами, пустить глубже, пусть это будет сначала неприятно… Тут-то появился и ещё один страх – а что, если больно будет всегда?..