– Всё хорошо, – усмехнулся мужчина. – Не бойся.
– Прости, пожалуйста, – прошептала я. – Здесь народу много, и я… Ну, стесняюсь.
Я снова не сказала всей правды, но он наверняка прочитал её по моим глазам.
– Пойдем на воздух.
Я крепко сжала его руку, и мы вышли на освещенные синими огоньками террасы. Пришлось поискать место, чтобы побыть наедине – народу там было достаточно.
– Итак, Таиса, признавайся: снова неудачный опыт?
Я покраснела. Что же за наказание! Наверняка Бьёрн уже пожалел, что со мной связался.
– Прости… – пробормотала я.
– Хватит извиняться, – проворчал он, прижимая меня к себе и заставляя поднять голову. – Мы же договорились, что будем говорить друг другу всю правду. Я не вытягиваю, милая. Но хочу почувствовать вес твоих сомнений. Насколько они тяжелы?
– Я не сомневаюсь в том, что хочу этого.
– Знаю.
– И не в тебе.
– Да. В своих способностях. А ты уверена, что для меня важно, насколько ты хорошо знаешь ласки?
Я попыталась спрятаться у него на плече, но Бьёрн положил ладонь мне на щеку.
– Мне важна ты сама, Таиса. Давай-ка проясним ситуацию. Покажи мне!
– Что?
– Как он тебя целовал. На мне. Я буду тобой, а ты им.
Я не удержалась и хмыкнула.
– Ты серьезно, что ли?
Но Бьёрн и правда был серьезен, хотя глаза выдавали строгое, сдержанное веселье.
– Хм… Это тебе не слишком понравится.
– Я люблю узнавать новое. Знаю, что не противен тебе, и уверен, что это важно.
– Из меня не слишком хорошая актриса… Ну да ладно, – решилась я. – Только ты высоковат, мы с Эмилем были почти одного роста.
Бьёрн, недолго думаю, подхватил меня под мышки и поставил на две ступени выше.
– Да, так лучше. Теперь поближе.
Широкие ладони тотчас обхватили меня сзади, притягивая к себе как можно плотнее, и пришлось-таки запрокинуть голову.
– Я так крепко его не обнимала. Ладони лежали на груди…
Мужчина с готовностью положил их на указанное место, и я вздрогнула.
– Сама сказала, – ухмыльнулся он, продолжая, впрочем, хмуриться.
– Обними сзади, за пояс, только тихонько, – сказала я негромко.
Его лицо было близко, и я чувствовала на щеках теплое дыхание. Было приятно вдыхать незнакомый запах, но я понятия не имела, как стану действовать. С бывшим не хотелось не только проявлять инициативу, но и тем более быть ведомой. У Бьёрна было преимущество, и значительное. Мне было хорошо в его объятьях, хотелось большего. Огорчало только, что он заставлял меня что-то доказывать. Мне-то представлялось, что такой сильный мужчина будет сам диктовать правила, которых я совсем не знала… Да и близость после всех наших с Эмилем попыток представлялась чем-то ужасным.
Я вздохнула, и, решив быть совершенно искренней, довольно крепко и неприятно поцеловала Бьёрна в губы. Он не успел ответить, я и сама лишь ухватила влажность и твердость его губ.
– А ещё разок можно? – попросил мужчина. – Я что-то не уловил.
Я повторила поцелуй как можно громче, постаравшись изобразить напор бывшего парня, но тотчас отклонилась.
– Не могу так, как он…
– Как? – тихо спросил Бьёрн, и в голосе слышалось сожаление. Кого из нас он жалел: меня или Эмиля? Что не себя, было понятно сразу.
– Словно удав… засасывать. – И снова покраснела. – Всё дело во мне, я не отвечала. Мне было неприятно. Не хотелось таких поцелуев, понимаешь? А он как будто не чувствовал, хватал в самый неподходящий момент и давай…
– Облизывать? – спокойно спросил Бьёрн, и я стыдливо отвернулась.
– Не верю, что не могу желать. – Голос охрип, и пришлось откашляться. – Всегда надеялась, что ошибалась в собственном теле, когда оно никак не отзывалось на подобные ласки. У меня не было выбора, Бьёрн. Я подчинилась безысходности и позволяла ему поцелуи, которые не радовали.
Он медленно провел кончиками пальцев по моей щеке.
– А я не верю, что ты холодная и бесчувственная. Судя по всему, парень был эгоистом, думая только о том, чего хочется ему, и не учитывая твои желания. Ты помнишь ваш первый поцелуй?
– Да. Я осталась к нему равнодушна, но убедила себя, что станет лучше.
– Не стало. Неужели он сразу поцеловал тебя как удав?
– Вроде того. Чмокнул сначала, а потом как налетит… Я была не готова, растерялась. Он твердил, что научит, но мне с каждым разом становилось все неприятней учиться.