Козёл. Меня наказали в собственный День Рождения, заперев в комнате, а мои гости и сводный брат ещё долго развлекались на заднем дворе. Жарили барбекю с моим любимым клубничным соусом и ели мой именинный торт. Помню, мама принесла мне поесть этого добра в комнату, и мою дверь навсегда украсила выбоина от влетевшей в неё миски.
Судорожно глотаю своё шоколадное молоко и снова поднимаю глаза в известном направлении, но лучше бы я этого не делала. Королевы никогда не позволяют себе ни обыденности, ни банальщины: она подходит к Дамиену с грацией лани на выгоне, и исполняет то, отчего в моём животе завязывается тугой узел — вызывающе эротично облизывает родинку на его щеке. Да, ту самую.
— Сссука… — разрождается, наконец, Либби.
Мы не понравились друг другу с первого взгляда, с первого ЕГО взгляда. Дамиен имел неосторожность взглянуть на меня в тот момент, когда ОНА любила его своим взором. Именно любила, потому что смотрела на него так, словно вокруг не существовало ни единой живой души, и они не сидели на металлических стульях гудящей школьной столовой, а валялись среди цветов на огромной поляне, где кроме них — никого.
Наверное, его глаза задержались на мне слишком долго, а может это была пресловутая женская интуиция, но она повернула голову вслед за его взглядом, чтобы увидеть меня.
И мы узнали друг друга: каждой из нас всё было понятно без слов — мы схлестнёмся, причём не на жизнь, а на смерть.
Дальше был урок французского. Жестокий урок.
Глава 6. Пакт о нападении
Миссис Вера Чанг, канадка азиатского происхождения (китайского, как выяснилось позднее), возможно, и знала свой предмет, но совершенно не умела управляться с дерзкими старшеклассницами.
Высокая, красивая и тонкая, как тростинка, очень похожая на актрису, сыгравшую роль гейши в одноимённом кино, была одета до безобразия безвкусно и неопрятно: измятая юбка в пол, индейский кожаный ремень с перьями на поясе и два канадских флажка, воткнутых в небрежный узел волос на её голове. Ну разумеется, её вид не вызывал восторга у острых на язык учеников, особенно у Мелании. Она не шутила по поводу облика преподавателя, она язвила, щедро забрызгивая ядом всех вокруг. И класс поддерживал её вирусным перехохатыванием.
Миссис Чанг, возможно, даже догадывалась, что парни и девочки до слёз смеются над ней, но стойко не подавала виду. Конфликт стал проявляться после того, как учительница объявила задание: три абзаца на тему «Как я провёл лето». Хочу сказать, я не учитель, но даже мне в мои восемнадцать совершенно была очевидна некая скудоумность заданной темы. Я бы предложила что-то вроде: «Вы не поверите в то, что случилось со мной этим летом». Всем остальным тема не понравилась даже больше, чем мне, по классу поползло негодование вперемешку с ехидным смехом, и знакомый женский голос известил присутствующих, что его хозяйка не имеет желания выполнять задания для дебилов.
Мелания и её свита толстопопых подружек демонстративно снялись со своих мест и выползли из класса, чтобы развалиться в креслах для отдыха напротив администрации. Королева бойкота раскрыла на коленях свой ноутбук и, скорчив рожу, сообщила призывающей к порядку миссис Чанг, что намеревается выполнять задание в коридоре.
Их препирательства заняли большую часть урока и кончились тем, что всегда улыбчивый директор школы буквально заставил Меланию вернуться в класс. Но это не было учительским триумфом, нет.
— Почему я должна тратить свою жизнь на выполнение бесплодных заданий от такого же бесплодного преподавателя? — возмутилась вслух Королева.
И это был, как я поняла дальше, удар ниже пояса — Миссис Чанг вылетела из класса, пряча свои слёзы.
— Они с мужем сделали уже пять искусственных оплодотворений, и всё без толку, — тихо разъясняет мне Либби.
— Мел, ты зачем так? Что ты так взъелась на неё? — интересуется чей-то голос.
Но Мел, на самом деле, взъелась вовсе не на учителя.
— Что с тобой сегодня? — допрашивает Меланию одна из подруг.
— ПМС, наверное, — с ехидной улыбочкой отвечает та.
А дальше был мой выход — никто не умеет так быстро настраивать социум против себя, как я. У меня в этом врождённый талант. Мега-способность.
Почистившая пёрышки миссис Чанг возвращается с просьбой показать готовые задания. Но никто их не выполнил, либо все присутствующие не желают выглядеть «бесплодными» в глазах Королевы.
Я не из тех, кто лезет на трибуны. Не из тех. Но краснеющие от обиды глаза китаянки Веры, преподающей французский язык, заставляют меня сделать то, чего я даже и не хотела — встать и провозгласить: