— Моё лето прошло в самом прекрасном месте на Земле, чудесном, красивом, тёплом Брисбене, в Австралии…
С этого момента меня ненавидела уже не только девушка моего сводного брата, но и почти весь класс урождённых в Ванкувере. Ну, может быть, за исключением парочки таких же, как и я, иммигрантов.
Поиски класса по Английскому 12 закончились для меня плачевно: высокий смуглый парень неясной национальности скрутил мои руки в самом безлюдном и тёмном месте. На угрозы и просьбы отпустить он ответил немым молчанием, а вот Королева, внезапно вышедшая из-за угла, сразу обозначила мои перспективы:
— Обычно даже идиоты с первой секунды понимают, что со мной правильнее дружить. Что там, где я провела красную линию, лучше не ходить. Мои вещи брать нельзя, иначе размажу. И остановить меня уже будет невозможно.
— Хм, — ухмыляюсь, а у самой аж в пятках колет от нервов. — Надорваться не боишься?
— Было бы чем!
— Никогда не стоит недооценивать соперника. Особенно, если у него козырей больше, чем у тебя.
Мелания на секунду задумывается и, выгнув бровь, предлагает:
— Ну давай, рискни!
Вот так война была объявлена официально.
Глава 7. Герой или дурак?
Вхожу в класс Английского 12 с опозданием, разминаю ноющие запястья. Дородная учительница останавливает меня на месте:
— О! Новое лицо в выпускном классе! Это прекрасно, дорогие мои, это прекрасно! Новое — это всегда к лучшему! Но в мой класс опаздывать нельзя! Мисс Марпл, для всех учеников просто Стелла, — протягивает мне руку.
— Стелла, это как в «Больших надеждах»?
Её лицо расплывается в довольной улыбке:
— Именно! Меня назвали этим именем в честь любимой книги матери, и это как раз были «Большие надежды!».
— А меня назвали в честь Библии! — заявляю, хотя это совершеннейшее враньё.
Надо, кстати, спросить у матери, почему именно «Ева»?
Кто-то ржёт, как всегда без объективной причины, а я успеваю заметить напряжённый взгляд Дамиена: он выглядит так, словно его голова готова разорваться от неумещающихся в ней мыслей и идей. А взгляд его на моих бордовых запястьях.
Ищу глазами свободное место, и, следуя давней привычке, нахожу именно то, что нужно — дальний левый угол класса, уютное уединение, полнейший покой, в котором можно беспрепятственно погрузиться в себя и не беспокоиться о формальностях.
— Ева! Это слишком далеко! — слышу голос Стеллы. — Пересядь поближе, пожалуйста!
— А свободных мест больше нет! — и я совершенно права.
— Как это нет? Ну вот же, смотри, около… Дамиена, например! Давай-ка побыстрее!
Мисс Бестактность хватает мои тетради и услужливо водружает на правую часть стола Дамиена, так что я вынуждена удовлетворить её настойчивость и оказаться между злым, как чёрт, братом и его дружком Роном. Последний скалится, глядя на меня, как саблезубый тигр, предвкушая сытый обед.
Рона совсем не узнать: когда был белобрысым и беззубым, теперь же вырос в татуированного борова с бритой головой. Ну, волос у него нет только по бокам, а вот на макушке — грива, собранная в хвост. Что за мода? Он бы ещё бороду себе отрастил.
Дамиен, нервно сдвинув брови, погружается в чтение нетолстой книженции цвета гнилой вишни. Точно такая же книга всего пару минут спустя ложится прямо передо мной на голубоватую краску видавшего виды школьного стола:
— Сегодня, Ева, мы читаем рассказ Эрнандо Тейеса «Пепел для ветра». Встречала его раньше?
— Нет…
— Ну, вот и замечательно. Читая, постарайтесь, дорогие мои, ответить на два вопроса: в чём состоит центральный конфликт истории, и кто, по-вашему, главный персонаж — дурак или герой?
Разворачиваю книгу, читаю, делая пометки на отдельном листе. Закончив, принимаюсь за своё обычное дело — маковые заросли. Рисование маков — самая неистребимая из всех моих привычек, эти алые цветы повсюду: на полях и обложках тетрадей, на закладках учебников, в записных книжках, блокнотах и бесконечных клочках бумаги. У меня семь оттенков красного, каждый фломастер стоимостью чуть меньше десяти долларов. И я играю переливами, штрихами, толщиной грифеля. Пара карих любопытных глаз, конечно же, наблюдает за этим.
— Что случилось? — слышу тихий вопрос от Дамиена.
— Ничего.
— Почему руки в синяках?
— Не преувеличивай. Всего пару пятен.
— Кто?
— Добрый друг, заботящийся о порядке в социуме.
Я слышу, как он дышит: часто и громко. Не знаю, что именно означает это дыхание, но хочется, очень хочется, чтобы ему захотелось защитить меня. До щекотки в животе хочется.